Годы испытаний. Книга 2. Волга — русская река - [40]
— Вот так будет с каждым, кто не заткнет свой поганый рот, — пригрозил он, оглядывая пленных. Нижняя челюсть его дрожала. В уголках рта пузырилась пена.
Из темного угла кричали ему:
— Иуда!
— Предатель!
— Негодяй!
Царьков не видел, кто кричал, но сделал еще несколько выстрелов в угол и ранил еще двоих.
— Если не замолчите, сожгу всех живьем. Колотушкин, беги за керосином, а ты, Чиликин, за соломой…
Но песня, несмотря на угрозы, была допета до конца. Полудница лежал на боку, и тонкие ручейки крови стекали на пол. Полуоткрытые его глаза горели ненавистью.
Часть вторая
Бои местного значения
Глава первая
1
В течение второй половины ноября и почти весь декабрь левофланговый полк дивизии Канашова безуспешно вел бои за безыменную высоту, господствующую на этом участке обороны. Трудности в овладении высотой заключались в неблагоприятных условиях местности. Болотистая пойма здесь переходила в озеро, окаймляющее высоту, на которой закрепились немцы. С высоты они вели разведку наблюдением на большую глубину, полностью просматривали левофланговый батальон, занимавший позиции в лощине, и держали под изнуряющим обстрелом подразделения не только этого полка, но и его соседа.
Однажды на рассвете батальону капитана Жигана при сильной артиллерийской поддержке удалось потеснить противника с высоты. Но батальон, увлеченный преследованием немцев, не закрепил захваченных позиций и был отброшен контратакой.
Как и во всех случаях, ошибку легче сделать, чем исправить. И, может, в этом и состоит жесточайшая несправедливость войны, что в бою ошибку совершает один, а исправляют ее десятки, сотни, а то и тысячи людей, расплачиваясь за нее кровью и жизнью своей.
Накануне нового, 1942 года, зима разбушевалась неистовыми метелями. На фронте наступило заметное ослабление активности с обеих сторон. А тут подвернулся удобный случай. Пошел немец менять на посту товарища и сбился с пути. Его и схватили бойцы. Но командир полка подполковник Коломыченко, уставший от многих неприятностей, связанных с неудачными боями за безыменную высоту, которую он окрестил «высотой смерти», не проявил интереса к «языку». Сколько там обороняется, он знал, и что немцы создали круговую систему огня и сильные заграждения на подступах к высоте — тоже знал. Словом, как говорил, он знал оборону на безыменной лучше, чем таблицу умножения.
Коломыченко узнал, что и Канашову сегодня попало от командующего. «Может, позвонить комдиву, что захватили „языка“? Ну, а что это даст? Вот позвонить бы, что высота взята, дело другое. Но попробуй возьми ее. Черта с два!..»
Со злобным шипением завывала вьюга.
Коломыченко соединился с комдивом по рации и сообщил ему о «языке».
— Приедете? Нет, я ничего, пожалуйста, товарищ полковник.
«Вот неугомонный человек, хочет сам приехать. Будет опять мне разгон…»
«Язык» проговорился о том, что привело в движение весь полк, заставив его поспешно готовиться к штурму высоты. Противник начал сменять свои подразделения новыми, пришедшими из резерва. И смена эта должна произойти сегодня и завтра ночью.
В штабе полка за столом сидели Канашов, Коломыченко, начальник штаба Звонарев и помощник по разведке Чурсин. Все склонились над картой крупного масштаба, на которой были нанесены местность и местные предметы до мельчайших подробностей. Комдив молчаливо водил по карте циркулем, прикидывал, высчитывал, изредка бросая взгляды на подчиненных.
— Нам бы этого «языка» да на день раньше, — сказал Канашов. — Совсем хорошо было бы. Ну, ничего… Берите карты в руки. — Он оглядел всех, улыбнулся. — Немцы любят свои боевые действия именовать громко и красиво. «Операция Буря» или «Эдельвейс» — есть такой горный цветок. Ну, а мы не для рекламы, а для шифровки назовем ее «Голубой носок», поскольку на этом озере, — он постучал карандашом, — наш главный маневр пройдет.
— Да, товарищ полковник, — сказал Звонарев, — озеро очень похоже на носок…
— На дамский, — добавил комдив. — Ну, так ближе к делу. Надо готовить несколько групп. Группа для создания паники и группы штурма. В первую группу включить разведчиков, саперов, станковых пулеметчиков и минометчиков. Штурмовые группы будут атаковать одновременно с нескольких направлений. План действий такой. Первая группа совершает маневр по «носку» к «пятке», придерживаясь ближе к камышам. Пулеметчики занимают позиции в трех местах, — он указал на карте, — с задачей не дать противнику подвести свежие резервы и не разрешать ему отходить с высоты. Минометчики займут позиции в овражке. Как только разведчики проникнут на высоту и обнаружат, что немцы производят смену, минометчики откроют беглый огонь по позициям противника и его пулеметам. — Комдив показал на карте цели. — В это время артиллерия дивизии произведет огневой налет по высоте, а штурмовые группы перейдут в атаку. Немцы наверняка попытаются вернуть высоту, вызывайте артиллерийский огонь по требованию…
По мере того как Канашов ставил задачу, карты командиров покрывались условными значками: красными стрелочками, букашками, обозначающими минометы, синими зубчиками — позиции немцев. Бой за безыменную высоту был продуман до деталей. Все учтено и рассчитано: кто и когда открывает огонь, в каком направлении атакует. Но главное — впереди. Войска должны воплотить эти замыслы в ночном бою.
