Годы испытаний. Книга 1. Честь - [102]

Улыбаясь, Миронов нехотя встал.

— Наташа Канашова здесь, понял?

— Где это здесь?

— Прибыла служить в дивизию. Она уже две недели как в медсанбате. Да ты не мрачней, друг. То, что ты не знал, вина не ее. Из боев-то ведь не выходили. У них там раненых сотнями. Хочешь ее видеть?

— Очень.

— Не теряй напрасно времени. Бери мою лошадь, дуй галопом ко мне в землянку. Она там. Я за тобой приехал.

— Ну, а ты как же?

— На своих двоих. Пешочком. Мне не к спеху. — А сам подумал: «Пока он с Наташей там, я здесь с Ляной встречусь».

Миронов подскочил к Евгению, крепко обнял.

— Спасибо, дружище!

И спустя час, все еще не веря всему происходящему и одновременно страстно желая встречи, Миронов скатился в землянку Жигуленко.

На самодельном столе в консервной банке дрожал крохотный язычок коптилки. Обтирая руки, выпачканные землей, Саша шагнул навстречу поднявшейся девушке-санинструктору.

— Наташенька! — Он крепко стиснул ее мягкую теплую руку.

— Ой-ой! — поморщилась она. — Какой ты стал сильный!

— Ты давно приехала?

— Вторая неделя на исходе.

Несколько секунд они стояли молча, растерянные, счастливые, не находя слов.

Наташа поймала на себе его пытливый взгляд.

— Мне так не терпелось скорее увидеть тебя. Но так закрутилась. Словом, когда ехала сюда, думала, все будет просто и я тебя каждый день буду видеть…

Тут уж Миронов не мог сдержать того порыва, который крушит преграду стеснительности в отношениях между молодыми людьми. Он бросился к Наташе, обнял, прижал ее голову к груди. Хмелем ударил в голову запах ее волос, чем-то напоминавший воздух в сосновом лесу после дождя.

— Я хочу к тебе в роту, — прижимаясь к нему, говорила Наташа. — Будем всегда вместе. На глазах друг у друга.

«Любит, любит», — ликовал Миронов. И тут же холодок тревоги затуманил радость: «Но ведь там опасно, могут убить».

— Наташенька…

Она с беспокойством взглянула ему в глаза.

— Ты против?

— Что ты? Мне очень хочется быть с тобой, но, понимаешь, как бы объяснить? — Поймав на себе вопросительный и настороженный взгляд Наташи, он подумал: «Говорить ли, она гордая, обидится».

— Наташенька, мне страшно за тебя.

Наташа тотчас же отстранилась от Миронова.

— А как же ты? Мне тоже, если хочешь знать, страшно за тебя. Вот мы и будем вместе.

«Отговорить, отговорить, непременно отговорить, — думал Миронов. — Надо рассказать, как много погибло санинструкторов». И вдруг он сказал Наташе:

— Главное, Наташенька, понимаешь, нелегко сейчас осуществить нашу мечту. В роту только что назначили санинструктора…

— Кого?

— Таланову.

— А, это демоническая красавица? Теперь мне все ясно… Она тебя устраивает?

— Что ты, Наташа?

И прежде чем Миронов успел продолжить разговор, девушка выскочила из землянки. Миронов выбежал за нею вслед. Но она точно растаяла во тьме. Крикнул. Она не отозвалась.

С тяжелым чувством возвратился Миронов к себе. «Вот и встретились…»

4

Канашов сидел в блиндаже и, пользуясь затишьем, просматривал свои заметки о тактике немцев — их он начал вести с первых дней боев. Он еще раз с удовольствием прочел сводку Информбюро, в которой за все эти безрадостные дни отступлений и частых неудач сообщалось, что «наши войска нанесли противнику сильный контрудар в районе г. Ельня, в результате которого немцы понесли большие потери в людях и технике».

Эта радостная весть натолкнула Канашова на мысль о том, что уже теперь надо нацеливать командира на изучение опыта первых боев с немцами, чтобы использовать его в боевой практике. Чепрак отнесся к этому неодобрительно. «И чего это Канашов придумал, чтобы штаб занимался обобщением боевого опыта. У нас и без того дел по горло».

— Ты что, против боевого опыта, Гаврила Андреевич? — спросил Канашов.

— Да нет, товарищ подполковник. Просто я пока не представляю, с чего начинать? Ведь не теоретические же конференции устраивать? А воевать за нас кто будет?

Канашов в его тоне уловил скрытую иронию.

— И конференцию устроим, и в военные журналы статьи писать будем. А сейчас надо копить опыт, отбирать наиболее ценное, поучительное. Твоя задача — точно вести журнал боевых действий. Понятно? Да, а как с материальной частью, с оружием? Когда пришлют? Большинство пулеметных и минометных подразделений полка стали стрелковыми. Погубим кадры, а когда новые учить? Да и разве в спешке их хорошо выучишь?… И вот еще что: почему ты тормозишь выдвижение молодых командиров?

— А откуда это видно? — удивился Чепрак.

— Как откуда? Аржанцев написал рапорт, выдвинул Миронова па должность командира роты, а ты положил его в планшет. А рота-то без командира.

— Товарищ подполковник, политрук этой роты Куранда категорически возражает против назначения Миронова.

Чепрак порылся в планшете и протянул Канашову какую-то бумагу. Тот отмахнулся.

— На кой черт мне эта бумажка? Разве ты не знаешь, как Миронов воюет. Ты что, забыл, что мы представляли его к ордену?

Их разговор прервал ворвавшийся врач Заморенков. Вид у него был потрепанный. Козырек на фуражке лопнул, гимнастерка в грязи, порванная в нескольких местах. Он слегка прихрамывал на правую ногу.

— Прошу извинить, товарищ подполковник, — развел он руками. — Не по форме…