Годы боевые: 1942 год - [6]

— Не может быть, я сейчас посмотрю!

Подняв самолёт в воздух, Зыков сделал круг и сел.

— Ваша правда…

— Ещё бы! Прошляпь я и через три-четыре минуты мы были бы за линией фронта. Ты понимаешь, как на это посмотрит начальник штаба армии? Немцы-то сразу за Лозовой, голова твоя садовая!

— Компас подвёл! Ещё прошлый раз я заметил, что компас врёт, — оправдывался лётчик совсем по-мальчишески. Ну как тут будешь сердиться на него?

— Ничего себе ошибочка. Лететь всего пятьдесят километров, а ошибиться на двадцать километров в большую сторону! Чуть ли не наполовину.

— Это вы прибавляете! У вас на карте все домики видно. А на нашей двухсоттысячной и улицы не показаны!

— Ладно, ладно, не оправдывайся. Теперь я за тобой следить буду.

— Вы будете у меня штурманом, — оживился Зыков. — Из вас хороший штурман выйдет.

Я только хмыкнул, услышав эту маленькую лесть. И… простил Зыкову его оплошность, за которую ему бы не поздоровилось.

— Давайте так условимся, — проговорил Зыков. — Нужно вправо — похлопайте меня по правой руке у плеча, влево — по левой.

Взяли курс на Стар. Близнецы. На половине пути пересекли железную дорогу. Сразу же за железной дорогой я увидел на большой высоте группу вражеских самолётов, они шли на восток. Ударил по правому плечу Зыкова. Тот, увидев самолёты, сразу же стал резко снижаться, посадил свой У-2 и, не выключив двигатель, выскочил из кабины и бросился бежать в поле. И так проворно всё проделал. Стало понятно, что не раз бедняге приходилось бегать-спасаться. Я последовал примеру лётчика и, отбежав в сторону метров на пятьдесят, лёг в сугроб. Посмотрел в небо. Там на восток на большой высоте шли тяжело нагружённые бомбардировщики дальнего действия. Таких нечего боятся, решил я и не угадал. У одного из бомбардировщиков под брюхом появились вспышке, а через несколько секунд послышалось шлёпание по снегу пуль.

Фашистские самолёты прошли, и я вернулся к У-2. Зыкова пришлось ждать. А когда тот пришёл, я проиронизировал:

— Бегаешь ты на отлично. Пока я пробежал пятьдесят метров, ты убежал на километр.

— Сравнили! Они за лётчиками охотятся, а у вас белый полушубок, шапка и валенки. Сразу видно пехоту.

— Так ты подумай своей головой. Если на твоей тихоходной таратайке не убежишь, то как ты думаешь убежать от немецкого истребителя? Конечно, от машины надо отбежать, но зачем сломя голову куда-то?

— Там лесопосадка.

— Здесь, у железной дороги, тоже лесопосадка, и мам и здесь человека, кстати, одинаково хорошо видно.

В следующие разы лётчик не бегал так далеко. А перед вылетом, осмотрев самолёт, Зыков обрадовано воскликнул:

— Смотрите, товарищ майор, в крыле две пробоины!

Сделала посадку в Стар. Близнецах, где я вручил пакет начальнику штаба 351-й стрелковой дивизии, и в Ново-Украинке, где был штаб 1-го кавкорпуса. Из Ново-Украинки вылетели в 341-ю стрелковую По пути вновь пришлось приземлиться в поле. Опять в воздухе появились фашистские стервятники. Как на грех, заглох мотор, и мне пришлось потрудиться, а именно крутить пропеллер. Вернее делать рывки по команде Зыкова, взявшись за конец лопасти. Но двигатель не хотел заводиться, ну никак. Нужно было идти в село за подмогой. Хорошо что дело было на Украине, где село от села рукой подать. У нас на Дальнем Востоке или в Сибири наплакались бы.

Но разве нет в любом селе любопытных мальчишек? И взрослых? Обязательно есть. В общем, помощь сама прибежала к нам.

— Смотри, Зыков, девушки идут!

— Что от них толку!

— Будет толк, будет. Идут такие девчата, что и чёрту рога вворотят!

И верно, большинство пришедших девчат были куда более рослыми, чем военный лётчик Зыков.

— День добрый, — поздоровались девушки. Мы ответили.

— Что это вы летели, да так, как-то сразу и сели. Или случилось что, или село наше понравилось?

— Да так, пустяк! Уже исправили, — не сказал правды Зыков. — Помогите нам запустить мотор.

— Отчего так быстро? Погостите у нас! У нас много хороших девчат, не прогадаете! — затараторили девушки.

— С удовольствием бы, да дела ждут.

Девушки подошли к самолёту и старший лейтенант объяснил, что надо делать. Одна дивчины взялась за лопасть и, после команды, так рванула, что двигатель тотчас заработал!

Мы взлетели и уже через несколько минут полёта приземлились у штаба 341-й дивизии, где я встретился и познакомился с начальником штаба дивизии подполковником Ляскиным Григорием Осиповичем. И, конечно, я не предполагал тогда, что познакомился со своим будущим комдивом, с которым вместе прошёл боевой путь и поддерживал дружеские отношения вплоть до его кончины. Особенно хорошо мне тогда запомнился его хриплый голос низкого тембра.

Подполковник Ляскин задержал меня с тем, чтобы угостить хорошим обедом. Я отказывался, так как до Барвенково оставалось лететь всего несколько минут, но Ляскин настоял. К обеду был коньяк, и мне пришлось намного выпить, чтобы не обидеть хозяина. Конечно, обед не шёл ни в какое сравнение с военторговским! Да и хозяин был гостеприимным и приятным собеседником, любителем анекдотов.

Не был обижен и Зыков. Его тоже неплохо покормили, но он и не отказывался.

Завершающий перелёт в десяток километров тоже не обошёлся без приключений, пришлось сесть из-за шнырявших по небу вражеских бомбардировщиков. Они долго поодиночке летали и… хорошо, что мы пообедали у хлебосольного подполковника.