Годунов. Кровавый путь к трону - [10]
В глазах 52-летнего Грозного седьмой брак с юной Марией Нагой, не принимаемый церковью, не мог служить помехой для нового заморского сватовства, поторапливаемого не только желанием поправить пошатнувшееся здоровье жениха, но и военно-политическими причинами. В августе 1582 года царь снарядил в Англию к королеве Елизавете своего посла, дворянина Федора Писемского, с наказом договориться о союзе Руси с Англией против Речи Посполитой короля Стефана Батория и начать дело о сватовстве царя к родственнице королевы, Марии Гастингс.
Посол Писемский дал такое разъяснение английскому двору по поводу того, что его государь женат на момент нового сватовства: «Государь наш по многим государствам посылал, чтоб по себе приискать невесту, да не случилось. И государь взял за себя в своем государстве боярскую дочь не по себе. И если королевина племянница дородна и такого великого дела достойна, то государь наш, свою отставя, сговорит за королевину племянницу».
Династический брак Грозного с английской принцессой должен был поднять престиж царя и династии московских Рюриковичей, подорванный недавним поражением Москвы в войнах с Польшей и Швецией, и, кроме того, облегчить заключение военного союза Руси с Англией. Грозный, дав задание своему послу расспросить, чем владеет семья Гастингс и будет ли его будущая жена наследницей удельного княжества, надеялся в случае своего вынужденного отъезда в Англию получить вместе с рукой принцессы ее удельное княжество для себя и даже слабого душой и телом престолонаследника Федора… Выходит, совсем не собирался умирать дряхлеющий от тайных болезней царь, даже, наоборот, планировал будущий военный и брачный союз…
Наконец в мае 1583 года Писемскому показали «царскую невесту» Марию Гастингс в саду на открытом месте, чтобы посол мог рассказать о ней царю. «30-летняя принцесса Мария, – доносил в своем послании Писемский, – ростом высока, тонка, лицом бела, глаза у нее серые, волосы русые, нос прямой, пальцы на руках тонкие и долгие…»
Увидевши Писемского после смотра принцессы, королева сказала ему: «Думаю, что ваш государь племянницы моей не полюбит, да и тебе, я думаю, она не понравилась». Посол отвечал с достоинством, как учил царь, и по своему разумению: «Мне показалось, что твоя племянница красива – а ведь дело это становится судом Божьим…»
Окончив дела сватовства, Писемский ту же отправился в Москву с грамотами королевы царю, Елизавета, желая лично видеть Грозного, писала ему: «Наша воля и хотенье, чтоб все наши царства и области всегда были для тебя сотворены; ты приедешь к своему истинному приятелю и сестре…»
Вместе с Писемским отправился в Москву английский посол Боус, который принял на себя весьма сложное королевское поручение. Он должен был добиться, чтобы английские купцы получили право исключительной и беспошлинной торговли с русскими купцами, и в то же время должен был отклонить военный союз Елизаветы с Иваном против его врагов и брачный союз царя и принцессы. В переговорах с боярами Боус неловко пытался откреститься от военного союза, давая понять, что этот союз пока бессмыслен и не принесет никакой пользы для Англии, лучше помирить царских врагов с царем… Когда дело дошло до вопроса сватовства и брака, на прямой вопрос Грозного, согласна ли королева Елизавета выдать за него племянницу Марию, Боус неожиданно ответил: «Племянница королевы княжна Мария по грехам больна, болезнь в ней великая, да думаю, что и от веры своей она не откажется: вера ведь одна христианская…»
Слово за слово, и оказалось, что племянница Мария по родству от королевы Елизаветы дальше всех ее других десяти племянниц, да и лицо Марии было испорчено оспой, чего не увидел или не захотел увидеть посол Писемский. В ответ царь объявил, что не может согласиться на прошение королевы об исключительной торговле, он даст англичанам известные пристанища, но на Печору и Обь англичан за соболями и кречетами не пустит…
В беседе с английским послом Грозный выразил все же твердое намерение послать новое посольство и сосватать себе другую родственницу королевы – «без оспы» на лице и поближе родством «с сестрой Елизаветой». Более того, он даже вышел за рамки куртуазной дипломатической беседы, надменно пообещав Боусу:
– Если сестра Елизавета не пришлет со следующим посольством своей близкой племянницы, по ее усмотрению, то я сам соберусь и поеду в Англию, забрав всю свою казну, и там женюсь на ее родственнице… Какая мне будет по сердцу, из тех, что к королеве по родству поближе…
Боус сообразил, что увлечение Грозного сватовством к английскому двору не подлежит теперь никакому сомнению, как и то, что он не прочь переселиться и лечиться в Англии, если решился отплыть в Лондон со всей своей казной, для чего бы потребовался не один большой корабль… С Боусом, перед его отъездом к себе в Лондон, оставалось согласовать последние детали далекого путешествия, но назначенная на 20 февраля 1584 года встреча посла и царя была отложена из-за болезни последнего…
Когда Грозный царь почувствовал облегчение после приема горячих ванн, то, помня о предсказании астрологов насчет его смерти после полудня 18 марта, он продиктовал предсмертное поручение Борису Годунову: «Егда же Великий Государь последняго напутия сподобися, пречистаго тела и крови Господа, тогда во свидетельство представляя духовника своего Архимандрита Феодосия, слез очи свои наполнив, глаголя Борису Феодоровичу: тебе приказываю душу свою и сына своего Феодора Ивановича и дщерь свою Ирину…» Также царь завещал младшему своему сыну Дмитрию Углич со всеми своими уездами. После объявления своим душеприказчиком Бориса Федоровича Годунова он вызвался в присутствии боярина сыграть партию в шахматы со своим любимцем Богданом Бельским. Царь еще не верил предсказаниям ведунов-астрологов о своей смерти во второй половине дня 18 марта 1584 года, ближе к сумеркам, возможно, предполагая поставить шах и мат несильному шахматисту, но хорошо знающему свое дело распределителю лекарств и ядов для своего любимого государя. Годунов молчаливо взирал на затянувшуюся последнюю партию царя и процесс отравления ядами из рук коварного любимца.
Эта странная история началась на научной конференции в США, куда был приглашен русский физик-электронщик Брагина, и где его научными прорывными изобретениями заинтересовались ведущие американские фирмы. В один прекрасный день от Брагина в жесткой форме потребовали флэшку с записанными на ней программами и демо-версией его системного продукта. Русский ученый ответил отказом. Но охота на флэшку продолжилась уже после приземления самолета ученого в аэропорту Шереметьево… Крайне напряженный социально-психологический детектив из жизни современной научно-технической интеллигенции.
Это стало настоящим шоком для всей московской знати. Скромный и вроде бы незаметный второй царь из династии Романовых, Алексей Михайлович (Тишайший), вдруг утратил доверие к некогда любимому патриарху Никону. За что? Чем проштрафился патриарх перед царем? Только ли за то, что Никон объявил террор раскольникам-староверам, крестящимися по старинке двуперстием? Над государством повисла зловещая тишина. Казалось, даже природа замерла в ожидании. Простит царь Никона, вернет его снова на патриарший престол? Или отправит в ссылку? В романе освещены знаковые исторические события правления второго царя из династии Романовых, Алексея Михайловича Тишайшего, начиная от обретения мощей святого Саввы Сторожевского и первого «Смоленского вызова» королевской Польше, до его преждевременной кончины всего в 46 лет. Особое место в романе занимают вызовы Тишайшего царя во внутренней политике государства в его взаимоотношениях с ближайшими подданными: фаворитами Морозовым, Матвеевым, дипломатами и воеводами, что позволило царю избежать ввергнуться в пучину нового Смутного времени при неудачах во внутренней и внешней политике и ужасающем до сих пор церковном расколе.
Чингиз Гусейнов — известный азербайджанский прозаик, пишет на азербайджанском и русском языках. Его перу принадлежит десять книг художественной прозы («Ветер над городом», «Тяжелый подъем», «Угловой дом», «Восточные сюжеты» и др.), посвященных нашим дням. Широкую популярность приобрел роман Гусейнова «Магомед, Мамед, Мамиш», изданный на многих языках у нас в стране и за рубежом. Гусейнов известен и как критик, литературовед, исследующий советскую многонациональную литературу. «Неизбежность» — первое историческое произведение Ч.Гусейнова, повествующее о деятельности выдающегося азербайджанского мыслителя, революционного демократа, писателя Мирзы Фатали Ахундова. Книга написана в форме широко развернутого внутреннего монолога героя.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.
В книге собраны написанные в последние годы повести, в которых прослеживаются судьбы героев в реалиях и исторических аспектах современной украинской жизни. Автор — врач-терапевт, доктор медицинских наук, более тридцати лет занимается литературой. В издательстве «Алетейя» опубликованы его романы «Братья», «Ампрант», «Ходили мы походами» и «Скверное дело».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.
Три года преступлений и бесчестья выпали на долю Италии на исходе IX века. По истечении этих лет рухнул в пропасть казавшийся незыблемым авторитет Римской церкви, устроившей суд над мертвецом и за три года сменившей сразу шесть своих верховных иерархов. К исходу этих лет в густой и заиленный сумрак неопределенности опустилась судьба всего Итальянского королевства. «Приговоренные ко тьме» — продолжение романа «Трупный синод» и вторая книга о периоде «порнократии» в истории католической церкви.
Действия в романе происходят во времена противостояния Великого княжества Литовского и московского князя Ивана III. Автор, доктор исторических наук, профессор Петр Гаврилович Чигринов, живо и достоверно рисует картину смены власти и правителей, борьбу за земли между Москвой и Литвой и то, как это меняло жизнь людей в обоих княжествах. Король польский и великий князь литовский Казимир, его сыновья Александр и Сигизмунд, московский великий князь Иван III и другие исторические фигуры, их политические решения и действия на страницах книги становятся понятными, определенными образом жизни, мировоззрением героев и хитросплетениями человеческих судеб и взаимоотношений. Для тех, кто интересуется историческим прошлым.