Год жизни - [48]
— Демагогия! — крикнул из рядов Галган.— Я протестую против такого передергивания фактов!
Он привстал, чтобы крикнуть еще что-то, но внезапно согнулся в три погибели. Это Неделя, оказавшийся сзади, положил свою пудовую ладонь на плечо Галгана.
— Погоди, Тимофей Яковлич,— ласково посоветовал Неделя,—пускай Алексей Степаныч скажет.
— Хочется задать законный вопрос,— повысив голос, продолжал Шатров.— Кто вы и что вы, товарищ Галган? Руководитель, болеющий сердцем за благоустроенную жизнь сотен рабочих, или человек, далекий от нашего общего дела?
Норкин позвонил в колокольчик.
—• Без личностей, товарищ Шатров!
— Но беда не только в неустроенном быте,— не обращая внимания на звонок, продолжал говорить Шатров.— Нечем похвалиться прииску и в области культуры. Есть хороший клуб. Но ведь это же рабочий клуб, а его превратили в киношку. Читальня вечно на замке. О лекциях забыли и думать. Художественная самодеятельность работает только потому, что Смоленский делает чудеса, стараясь вдохнуть в нее жизнь. Ему никто не помогает. Комсомольцы имеют деньги на спортивный инвентарь, но тот же Галган никак не удосужится привезти его из Атарена. Агитколлектив распался. Социалистического соревнования нет, товарищ Норкин. Нельзя же назвать соревнованием ваши сводки, кто сколько дал процентов! Или это тоже переход на личности?
Зал сочувственно засмеялся.
— Почему же все это происходит? — задал вопрос Шатров и сам себе ответил: — Вот тут я и подхол^у к тому, с чего начал. Потому, что начальник прииска занял политически неверную позицию. Политически! Я знаю, что говорю, и готов отвечать за свои слова. Можете внести их в протокол. Товарищ Крутов озабочен только выполнением плана добычи золота...
— А это что — преступление? — бросил реплику Крутов.
— ...и не хочет понять, что, пока он не будет заботиться о людях, прислушиваться к ним, коллектив не поддержит его. А без коллектива тот же план не выполнишь, не вылезешь из прорыва! — рубанул рукой воздух Шатров. Как ни старался он сдерживать волнение, оно все больше охватывало его.— У нас действует знаменитое «давай, давай!». Давай золото, а там — хоть трава не расти. Победителя, мол, не судят. Дадим золото, так за все остальное, за быт, не взыщут. Неверно! План — это и золото, и быт, и культура!
Разгорячась, Шатров говорил все громче и громче. Теперь он не различал отдельных лиц, но какое-то подсознательное чувство подсказывало ему, что зал с ним. Казалось, оттуда поднимались незримые волны симпатии и ободрения.
— Наш поселок погружен в темноту. А можно сделать иначе: рабочие подсказывают, что если перевести шахты на сдвинутый график, чтобы уничтожить пиковые нагрузки при бурении, то хватит энергии и на освещение домов. Но такой график требует перестройки, его надо очень жестко соблюдать. Это трудно. И товарищ Крутов держит людей в темноте. Наши планерки давно стали притчей во языцех. Этими ночными бдениями недовольны все руководители участков, служб, шахт, цехов. Но и сегодня мы прямо из клуба пойдем на планерку и будем с больной головой заседать там до часу ночи. Так хочет товарищ Крутов. Раздаются трезвые голоса, что Крутов тешится отдельными рекордами Черепахина, а экскаваторно-бульдозерный парк не используется и на половину своей мощности. Говорят об отставании геологоразведки, о том, что, запуская ее, мы рубим сук, на котором сидит весь прииск, но критика наших недостатков бьется как рыба об лед, не находит применения, потому что ее самовластно зажимает начальник прииска!
— Верно-о! Правильно-о! — взметнулись дружные голоса. Горняки яростно аплодировали.
Выступление Шатрова словно прорвало какие-то шлюзы. Все вдруг захотели говорить.
— Прошлый рейс чуть не обморозился,— запальчиво кричал с трибуны Сиротка.— И было б за что. А то железа привез, точно как Алексей Степаиыч говорил.
— Я хотя и ставил рекорды, но ведь не мной сказано: один в поле не воин,— сказал Черепахин.— А нашим экскаваторщикам ходу нет. Надо Игнату Петровичу маленько поправиться. Пора всем народом подымать план.
— Черт стриг свинью— визгу много, а шерстц нет,—• хрипел с трибуны Лисичка, тараща глаз. Накануне он жесточайше простудился, едва говорил, но тоже не утерпел.— Жмет на нас начальник прииска, кричат прочие начальнички, помельче, а золотишка-то не прибыват! Старики говорят — зайца на барабан не выманишь. А мы не дурней зайца. Ты не кричи, а окажи народу уважение. И он тебя уважит.
На президиум и звон колокольчика давно уже никто не обращал внимания. Какой-то грозный подъем духа ощутили люди. Собранные вместе, они почувствовали свою силу.
8
Синий абажур поглощал свет. Только на стол падал яркий круг. Углы просторной комнаты тонули в полумраке. Большие поленья уютно трещали в камине. Домовито пел свою нескончаемую песенку самовар.
В глубоком кожаном кресле перед камином полулежал Игнат Петрович, вытянув ноги, обутые в валенки, подставив подошвы живительному огню. Его голова свесилась на грудь. Глаза были закрыты. Казалось, Игнат Петрович дремлет.
Но Крутов не спал: он напряженно думал о вчерашнем совещании. «Сбил людей с панталыку, сукин сын, мальчишка. Окончательно сбил. Аплодисменты, выкрики... И что они тянутся к нему? На прииске без году неделя, а уже лезет учить меня, путается под ногами. Придумал: вынь да положь коттеджи с центральным отоплением. Ха! Был я рабочим — жил в бараке, стал руководителем— занимаю отдельный дом. А как же иначе? Дур-рак!»
Семья автолюбителей — дедушка, мать, отец и сын Нарины решили провести свой отпуск на юге Украины. Об их увлекательном путешествии на машине, о приключениях в пути, о замечательных людях, которых они встретили, о дружбе Алика с Наташей рассказывается в этой повести. В книге много интересных и полезных советов тем, кто занимается автоделом. Для среднего школьного возраста. -- Повесть об увлекательном путешествии на машине на юг Украины, о дружбе ребят, о взаимовыручке в пути.
В.В.Тычинин знаком читателю как автор двух крупных романов — «Большая Сибирь» (1952) и «Год жизни» (1958), сборника рассказов для детей «Отважные мальчишки» (1960) и ряда очерков. В жанре приключенческой повести выступает впервые. Повесть «Трое из океана» рассказывает о сложной работе советских людей, стоящих на страже безопасности Родины, о простых советских гражданах, которые помогают обезвредить опасных шпионов.
Вся жизнь семьи Блинчиковых была связана с железной дорогой. Отец Даньки - главного героя книги, погиб, когда взорвал паровоз своего бронепоезда вместе с полусотней окруживших его фашистов. Остался Данька с матерью да сестренкой, еще меньше его. Все мальчишки того времени мечтали совершить какой нибудь подвиг и думали, что для этого надо обязательно стать летчиком или моряком. Но, как оказалось, не это делает героя героем. Герой - это тот, кто в казалось бы безвыходной ситуации, принимает единственно верное решение, при этом не думая о том, что это опасно для собственной жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.