Год жизни - [19]
— На время прекратить, — повторил я. — Надо дать людям отдохнуть.
Я понимал, что говорю сейчас совсем не то, что хотелось бы услышать людям, но ничего другого придумать не мог.
Почти физически ощущая, как в нашем маленьком коллективе после подъема, вызванного пуском компрессора и первой отпалкой, появились уныние и растерянность, я все же ничего не мог предпринять. Мне было стыдно перед людьми, перед Светланой. Но я не понимал, в чем причина нашей неудачи, и ощущал полный упадок сил.
Мы вышли из барака. Агафонов и Нестеров направились к рабочим, все еще толпившимся у забоя.
— Пойдем, Андрей, поговорим, — сказала Светлана и потянула меня за рукав.
Следом за ней я вошел в бывшую мою каморку.
Два чемодана Светланы стояли на верхних нарах, а нижние были аккуратно застелены зеленым плюшевым одеялом, имевшим такой странно домашний вид в этой неуютной комнате! На табуретке стояло зеркальце, рядом лежал небольшой несессер. Лампочка, одиноко висевшая на шнуре, была прикрыта колпачком из оберточной бумаги. У стены стоял перевернутый вверх дном ящик из-под оборудования, покрытый куском клетчатой материи.
Все это я разглядел как бы сквозь туман, застилавший мои глаза.
— Садись, — сказала Светлана, усаживаясь на нары.
Я сел на перевернутый ящик.
— Что же будем делать? — спросила Светлана.
— Не знаю.
— Но это же ни на что не похоже. Инженеры мы, в конце концов, или дети?
— Очевидно, плохие инженеры, — сказал я, чувствуя, что этот разговор не имеет никакого смысла. — Я по крайней мере плохой.
— Стыдно, Андрей!
Опустив голову, я смотрел на сучок в доске некрашеного пола.
— Должно же быть какое-то решение! — убежденно сказала Светлана. — Мы должны его найти.
Я молчал.
Конечно, проще всего было бы отправиться в комбинат, рассказать о нашей неудаче, посоветоваться и попросить прислать для консультации опытного производственника.
Но… я не мог на это решиться. Мне было стыдно. В первые же дни работы ехать на комбинат и признаваться в своем бессилии? Сказать Фалалееву, что он был прав, а я щенок и неуч?..
— О чем ты думаешь? Говори же что-нибудь наконец! — воскликнула Светлана.
Я поднял голову и посмотрел на нее. Смотреть мне было больно — может, от усталости, а может, от бурильной пыли, попавшей в глаза.
— Я думаю, что обманул этих людей, — ответил я. — Они ждали инженера, а приехал неуч. И тебя я тоже обманул.
— Меня? Это каким же образом?
— Ведь ты приехала сюда из-за… Ну, словом, это я уговорил тебя. А тут даже помыться негде, ходишь в грязном комбинезоне, и тебе сейчас так же стыдно перед рабочими, как и мне.
— Ну, в этом ты ошибаешься, — торопливо сказала Светлана, — о своих туалетах я как-нибудь уж сама позабочусь. А тебе скажу, что нюнить нечего. Решение должно прийти. Просто мы что-то не так делаем.
— Не так! Мы пять раз бурили и палили, а результат один и тот же.
Светлана вскочила.
— Как ты смеешь так говорить! — Лицо ее побледнело. — Надо бороться, драться!
— Что же, в шестой раз бурить?
— Хоть в шестнадцатый!
— Скажи это рабочим — они поднимут нас на смех.
— Послушай, Андрюша, — сказала Светлана совсем другим, ласковым тоном и положила руку на мое плечо, — что с тобой происходит?
Ее голос, прикосновение ее руки сразу вывели меня из подавленного состояния. Я вдруг со всей силой ощутил, что рядом со мной верный друг, что ничего, в сущности, не потеряно…
— Как хорошо, что ты здесь! — воскликнул я, — Ты мне так нужна, ты даже сама этого не знаешь…
Так хорошо было хоть на мгновение забыть обо всем, кроме того, что Светлана здесь, рядом…
И вдруг в тишине, нарушаемой только завываниями ветра, я услышал далекие взрывы. В первое мгновение и не понял, что это значит, но потом вскочил и прижал руку Светланы к своей груди.
— Что это? — спросила Светлана, вставая.
— Это Крамов, Крамов! — воскликнул я. — Это Крамов ведет проходку на противоположном участке! Ну как же мне сразу не пришло в голову обратиться к нему! Света, все в порядке, я поеду к нему! Это такой человек… Ах, если бы ты знала, какой это человек!
Я обхватил Светлану и поднял ее.
— Ты с ума сошел, — недоуменно говорила она, упираясь руками в грудь и слегка отталкивая меня.
Я опустил ее на нары. Я слова почувствовал себя сильным, уверенным, готовым к любым трудностям. Как я мог поддаться унынию, как мог растеряться, когда рядом со мной Крамов, Светлана, Агафонов и Нестеров, люди, не бросившие меня в самый трудный момент! Я уже не отвечал Светлане, а она расспрашивала меня, чему я так обрадовался и кто такой Крамов. Я подсчитывал, сколько времени осталось до прибытия машины с продовольствием, на которой я поеду на западный участок, сколько времени займет дорога. Выходило, что через полтора-два часа я смогу увидеть Николая Николаевича. Все в порядке!
— Все в порядке! — воскликнул я. — Скоро, Света, ты увидишь замечательного человека! Я поеду и привезу его сюда. Это начальник западного участка. А ты, как только люди немного отдохнут, снова начинай бурить шпуры. К нашему приезду вы закончите.
И я побежал на дорогу послушать, не едет ли машина.
5
В кабине машины нас было трое — Крамов, шофер и я. Николай Николаевич сидел, положив на колени свои обросшие рыжеватым пушком руки, рукава рубашки были завернуты по локоть. Украдкой взглянув на него, я внутренне улыбнулся: до того приятно было мне сидеть с ним рядом!
Первые две книги романа «Блокада», посвященного подвигу советских людей в Великой Отечественной войне, повествуют о событиях, предшествовавших началу войны, и о первых месяцах героического сопротивления на подступах к Ленинграду.
Пятая книга романа-эпопеи «Блокада», охватывающая период с конца ноября 1941 года по январь 1943 года, рассказывает о создании Ладожской ледовой Дороги жизни, о беспримерном героизме и мужестве ленинградцев, отстоявших свой город, о прорыве блокады зимой 1943 года.
Третья и четвертая книги романа «Блокада» рассказывают о наиболее напряженном периоде в войне — осени 1941 года, когда враг блокировал город Ленина и стоял на подступах к Москве. Героическую защиту Ленинграда писатель связывает с борьбой всего советского народа, руководимого Коммунистической партией, против зловещих гитлеровских полчищ.
Первые две книги романа «Блокада», посвященного подвигу советских людей в Великой Отечественной войне, повествуют о событиях, предшествовавших началу войны, и о первых месяцах героического сопротивления на подступах к Ленинграду.
Третья и четвертая книги романа «Блокада» рассказывают о наиболее напряженном периоде в войне — осени 1941 года, когда враг блокировал город Ленина и стоял на подступах к Москве. Героическую защиту Ленинграда писатель связывает с борьбой всего советского народа, руководимого Коммунистической партией, против зловещих гитлеровских полчищ.
Новый роман писателя А. Чаковского «Победа» связывает воедино две великие исторические вехи — лето 1945 года, когда в Потсдаме разыгралась политическая битва за обеспечение прочного мира после окончания войны, и лето 1975 года, когда в Хельсинки руководители 33 европейских стран, а также США и Канады подписали Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.Действие романа начинается в Хельсинки, куда прибывает советский журналист Воронов; основу первой книги составляет рассказ о подготовке к встрече в Потсдаме и ее первом дне.Используя огромный документальный материал, писатель воссоздает атмосферу встречи, а также живые портреты главных ее участников: Сталина, Черчилля, Трумэна.В «Победе» А.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемых романах краснодарского писателя Анатолия Знаменского развернута широкая картина жизни и труда наших нефтяников на Крайнем Севере в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период.
В сборник известного советского писателя Л. С. Ленча (Попова) вошли повести «Черные погоны», «Из рода Караевых», рассказы и очерки разных лет. Повести очень близки по замыслу, манере письма. В них рассказывается о гражданской войне, трудных судьбах людей, попавших в сложный водоворот событий. Рассказы писателя в основном представлены циклами «Последний патрон», «Фронтовые сказки», «Эхо войны».Книга рассчитана на массового читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
По антверпенскому зоопарку шли три юные красавицы, оформленные по высшим голливудским канонам. И странная тревога, словно рябь, предваряющая бурю, прокатилась по зоопарку…