Год в «Звездолете» - [9]

К ужину лекарство стояло у моей кровати на столике: красное вино – кагор. Я пил его ежедневно перед едой и чувствовал, как бодрость и силы возвращаются ко мне. Теперь те, кто время от времени заглядывал ко мне, непременно с завистью спрашивали, чем я заболел.

Когда я выздоровел, то значился уже в дублерах. В основной состав, кроме Германа и Виктора, был включен Борис. Дублеры вместе с основным составом участвовали в медицинских обследованиях, в подготовке к эксперименту. Скоро всех, включая и дублеров, перевели на специальный рацион, состоявший из сублимированных продуктов. Называются они так из-за метода их подготовки – сублимационной сушки. Состоит он в том, что натуральные замороженные продукты полностью обезвоживаются в вакууме. Перед употреблением их надо «восстанавливать», добавив в них воды…

Время «старта» неумолимо приближалось. Недели за две до начала эксперимента я увидел вечером в холле Виктора, взволнованного и раскрасневшегося. Видимо, он неважно себя чувствовал. Ночью он кашлял, плохо спал, утром выглядел совершенно больным. Был поставлен диагноз – воспаление легких. Теперь и второй кандидат вышел из основного состава. Кто же заменит его? Как будет выглядеть окончательно экипаж?

До старта оставалось всего несколько суток. Я искренне сочувствовал Виктору, так как лучше, чем кто-либо, понимал его душевное состояние.

Приближались ноябрьские праздники, и я собирался покидать клинику. Вот тогда-то меня и вызвал старший врач. Он спросил, хочу ли я войти вновь в основной состав испытателей? Я уже смирился с неудачей и не мог поверить теперь в такую возможность. Я чувствовал себя совершенно здоровым и с трудно описуемой радостью, конечно, согласился.

Накануне эксперимента комиссия приняла окончательное решение о моем переводе в основную группу испытателей. Это был день, определивший мою жизнь на ближайшие годы, и мне казалось, что он один из самых значительных дней жизни. Итак, Герман, Борис и я.

Нам было разрешено побывать в последний раз дома, попрощаться с родными. Я не мог скрыть от своих, что предстоит долгая разлука, что мне придется находиться в изоляции и специфических условиях. Я прощался с родителями, братьями, сестрой, друзьями. Герману и Борису было труднее – они прощались еще и с женами. Накануне старта нас перевели в специальное помещение. Оставалась последняя ночь. С нами неотлучно находился дежурный врач. Допоздна сидели вчетвером и разговаривали. Доктор Е. Гавриков, неоднократный участник различных камерных испытаний, делился с нами собственными наблюдениями, давал нам последние советы. Завтра мы втроем войдем в гермообъект и, отделенные от всего мира, целый год, 366 дней, будем там жить, работать, выполнять программу эксперимента, имитирующего длительный космический полет.

Хорошо ли я подготовлен к эксперименту? Достаточно ли хорошо знаю Германа и Бориса? Ответить на эти вопросы было невозможно. Мне казалось, что из всего, что нам предстоит, самым трудным испытанием будет длительное пребывание втроем в очень небольшом герметичном пространстве.

Сознание того, что наши отношения будут предметом изучения специалистов-психологов, не делало для нас проблему отношений трех проще. Несомненно, каждому из нас предстояло преодолеть серьезный «психологический барьер». Мы знали, что подобного еще не было: и столь длительная изоляция в специфических условиях втроем, и искусственная атмосфера, и длительное употребление необычных воды и пищи – все это было в первый раз, а потому настораживало.

Конечно, ряд факторов, их влияние на организм человека уже достаточно изучены, но каков будет эффект. от их комбинированного воздействия, как проявится он в столь необычных условиях?

Как биологу, мне хотелось верить, что человеческий организм благодаря своим поистине огромным адаптивным возможностям в состоянии привыкнуть к новым условиям. Но на каком уровне это произойдет? Даже вода, носитель жизни в природе, и та будет необычной: она будет многократно получаться из мочи и других отходов жизнедеятельности наших организмов.

Помню, раньше, занимаясь этой проблемой, я проверял влияние такой воды, прошедшей физико-химическую регенерацию, на дрожжевые клетки, на их физиологию, на их способность к делению. Какая это вода? Все ли мы знаем о ней? Та ли, что мы пьем каждый день? Может быть, чтобы стать вновь полноценной для человеческого организма, она должна пройти какой-то естественный, биологический цикл регенерации?

А нам предстояло пить только эту воду, воду, полученную физико-химическим путем из отходов жизнедеятельности, испытывать ее действие на себе. Кислород для дыхания, так же как и вода, будет получаться тоже путем регенерации. Кроме того, нам предстоит питаться пищей, которую никто не употреблял столь длительный срок. Мы знали, что микроклимат нашего будущего жилища не всегда будет благоприятным.

И на фоне всего этого мы должны резко изменить всю свою жизнь, лишиться привычного уклада, отказаться от многих удовольствий и привычек, ограничить свои духовные запросы, свести потребности в комфорте до минимума. Можно ли к этому приспособиться?