Год тысяча шестьсот… - [21]

5

Чтобы не удариться о крышку люка, Ника пригнулась, зацепилась за порог и упала бы, наверное, но ее тут же подхватили мужские руки, разом выдернули наверх, грубо швырнули вперед, и она очутилась в плотном окружении хохочущих и гогочущих мужчин, от которых крепко несло ромом, потом и табаком.

Ее закрутили, завертели, стали перебрасывать от одного к другому, обнимать, тискать. А она от неожиданности потеряла всякую способность соображать и сопротивляться, только переходила из рук в руки, пока наконец какой-то здоровяк не обхватил ее за плечи, плотно прижал к себе. Ника уткнулась лицом в его голую грудь, волосатую, потную, противную донельзя, попыталась вырваться, но он был слишком силен и лишь крепче обхватил ее, сказал что-то громко, товарищи его ответили ржанием и гоготом. И среди этого шума Ника услышала высокий по тону смех — торжествующий смех женщины.

Вот тут Ника сразу пришла в себя.

Она слегка развернулась боком и сильно ударила державшего ее мужчину кулаком точно под ложечку.

Он сказал «ха!» Тут же перестал смеяться и отпустил ее.

У него оказалось красное, грубое, как из дерева вырубленное, лицо и маленькие глазки, утонувшие в напухших надбровьях. Потирая живот рукой, он передохнул, оскалил в улыбке желтые прокуренные зубы, опять что-то сказал и окружающие опять ответили ему дружным хохотом.

Ника тоже вздохнула поглубже.

Трясущимися от гнева пальцами застегнула пуговицы на курточке. Отбросила с лица волосы, нависавшие на глаза. Огляделась.

Ее окружали десятка два матросов, одетых пестро и рвано. Все это были молодые парни, физиономии у них были самые живописные — Ника отроду в жизни не встречала таких выразительных рож, — каждый из них был бы находкой для кинорежиссера, задумавшего повторить «Остров сокровищ».

Затем она увидела и сеньора Оливареса.

К чести его, в матросской забаве он участия не принимал, но и не мешал своим людям, стоял в стороне, прислонившись к стенке каютной надстройки, и смотрел на происходящее хмуро и без улыбки. Ника догадалась, что весь спектакль был устроен без его согласия. Такое могла придумать только женщина. Конечно! Вон она стоит рядом с сеньором Оливаресом, поглядывая на Нику со злым и насмешливым любопытством.

Ника поняла, что неприятности для нее только начинаются и о дальнейшем трудно что-либо предугадать. Но игрушкой и посмешищем у этих скотов она-таки не будет! И режиссеру нужно об этом как-то сказать. Ника заложила руки за спину и решительно шагнула к женщине. Та сразу перестала смеяться, даже отступила на шаг.

— То-то! — уронила Ника сквозь зубы.

Рыженький переводчик был здесь. Испанка повернулась к нему, он выслушал ее, помолчал оторопело. Взглянул вопросительно на сеньора Оливареса, тот принужденно отвернулся.

Тогда рыженький переводчик подошел к Нике. Лицо его выражало растерянность, он даже развел руками, как бы оправдываясь, показывая, что он здесь ни при чем.

— Мисс, — сказал он. — Вот эти джентльмены — лучшие матросы королевского фрегата. Вам нужно выбрать из них… — он запнулся, подыскивая подходящее продолжение, — выбрать себе мужа… Джентльмены будут ждать вашего решения. — Он еще раз развел руками и отступил в сторону.

Конечно, только ревность подсказала испанке такой коварный и точный ход, лишавший Нику какой-либо защиты.

Сознание Ники пока еще с трудом настраивалось на неправдоподобно нелепую ситуацию, но она опять вспомнила рану на плече дона Мигеля… Нужно побыстрее найти какой-то выход из пусть нелепого, но тем не менее вполне реального положения.

Она оглядела физиономии «претендентов». Все «женихи» ухмылялись, перемигивались, подталкивали друг друга локтями. Предложение испанки их вполне устраивало. Некоторые из «джентльменов» даже попытались принять светский вид, застегнули рубахи и подтянули сползающие штаны.

«Нужно что-то делать и побыстрее… Ах, если бы у нее в руках была шпага, шпага дона Мигеля, которая осталась в каюте, кое-кто из этих болванов сейчас бы перестал ухмыляться».

Ника уже не думала, что против нее целая орава здоровых мужиков. Ей нужна была шпага!.. Места на палубе много, она еще заставит побегать этих увальней… Но как достать шпагу?

Пауза затянулась.

Испанка опять что-то сказала, и рыженький переводчик тут же выступил вперед:

— Если мисс затрудняется в выборе, пусть это сделает случай.

Ника не поняла, но ее «претенденты» мигом сообразил и, так как загорланили все разом одобрительно. Кто-то подкатил пустой бочонок, его поставили вместо стола. На днище бочонка бросили кубики с пятнышками на гранях.

«Ее собираются разыграть в кости?.. Что ж, пожалуй, это неплохо. Нет, на самом деле, очень хорошо! Эта пауза так кстати, можно успеть что-либо придумать…»

Пока кости стучали по дну бочонка, сеньор Оливарес хмуро посматривал на Нику. Она так и не могла понять, жалел ли он, что она ускользает из его рук, или это было сочувствие. Но уж коли здесь затеяли такую игру!.. Ника собралась с духом и задорно подмигнула сеньору Оливаресу.

У того от удивления брови полезли вверх, испанка прикусила губу, по лицу ее побежал злой румянец.

Игра закончилась быстро.

Третий по счету матрос — молодой большеглазый парень, пожалуй, самый молодой из присутствующих: лицо его еще не успело оплыть и опухнуть от пьянства в портовых кабаках — выбросил две шестерки, что сразу лишило всех остальных «претендентов» надежд.