Год со Штроблом - [83]
— И он прав! — воскликнул Штробл.
— О, нет, — покачала головой Вера, отстраняясь от костра. — Конечно, нет, он просто пошутил. Но меня он любит. И я тоже очень люблю его.
На небе собирались тучи. Со стороны залива доносился неумолчный гул прибоя. А над стройкой небо светлое, видно, как слегка клонятся в сторону черные верхушки сосен.
— Вера, спойте, пожалуйста, — попросил Эрлих.
Первой затянула песню Зинаида, которая приподнялась, опершись о плечо Саши. Ее высокий, несколько хрипловатый голос поначалу дрожал, но постепенно окреп, и тут его подхватил низкий, приятный голос Веры, за ней вступили и Юрий с Володей. Верховой ветер попытался заглушить своим шипением их песню, но не тут-то было, друзья уже вошли во вкус.
Шютц думал: «Вот собрались мы у костра, нам тепло и хорошо, но как же далеко отсюда живут люди, о которых думают Вера и Юрий, Володя, Зинаида и которых они любят! Не сотни, а тысячи километров пролегли до тех мест, где гудит сейчас ветер над полями или пылает над тайгой огненный диск солнца. Чтобы представить, как тесно все они связаны, хорошо бы взлететь высоко-высоко, туда, где тучи быстро бегут мимо мерцающих звезд, и поглядеть оттуда вниз. Вот именно, — думал Шютц, — с такой точки обзора многие проблемы, от которых голова кругом идет, покажутся пустячными».
Он повернулся к Эрлиху, объяснил, что сейчас чувствует. Тот ответил ему не сразу.
— В такой попытке есть свой резон. Но тогда я увижу сверху, как близко от нас находятся наши западные соседи. Граница — это такая тоненькая черточка, что с верхотуры ее и не заметишь. А кипящие котлы в Африке, в Юго-Восточной Азии — они тоже окажутся совсем рядом. Не-ет, Шютц, большие расстояния тоже имеют свои преимущества! Давай доверимся нашему испытанному земному взгляду, даже если мы иногда за деревьями и не видим леса.
По кругу пошла бутылка водки. Кто-то сунул прямо под нос Шютцу кусок жареной колбасы, он ловко снял его с шампура.
— Знаете что, — воскликнул Шютц минут пять спустя. — А ну-ка, споемте все вместе песню о «лебервуршт»! Я запеваю: «Солдатушки, браво ребятушки!..» — и он подмигнул Юрию: — Видишь, я ее уже пою по-русски!
36
В этот день умер Герберт Гаупт. Они получили телеграмму с известием о его кончине утром, и Штробл, побледневший и посуровевший, тихо проговорил:
— Одному из нас обязательно нужно ехать.
— Поеду я, — сказал Шютц.
Обошел бригады. Весть о смерти бывшего парторга потрясла многих рабочих, отлично помнивших его по многим стройкам республики. Шютц, не знавший никаких подробностей, ничего вразумительного на все их вопросы ответить не мог.
— От чего умер? Пока не известно.
Часа полтора он ходил по берегу залива, где было совсем тихо и уединенно. После шторма море выбросило на берег несметное количество зеленых водорослей. Там и сям виднелись блестящие черные раковины. Белокрылые чайки грациозно сидели на выступавших из-под сверкающей на солнце морской глади камнях. С наступлением лета куда-то пропали гуси-гуменники, сколько Шютц ни искал их глазами, нигде не обнаружил.
Здесь, у воды, дрок не рос. Шютц взобрался на холм. «Да, давненько я сюда не приходил», — думал Шютц, поглаживая пальцами тонкие ярко-зеленые ветки и вспоминая, какими шершавыми и твердыми на ощупь казались они зимой.
Он сел на траву. Смерть старшего товарища, которого он вообще-то очень мало знал, навеяла на него непонятную, злую тоску. Он чувствовал за собой безотчетную вину: почему он так мало перенял от Гаупта, почему научился видеть перед собой металл, бетон, стены, грязь, песок и начал понемногу забывать, что есть и другая жизнь — ее рождение и ее исход, что есть и смерть в этом замечательнейшем из миров. Да, дрок снова расцвел, но цветения его Герберту Гаупту больше не увидеть.
Шютц вместе с Зиммлером и Эрлихом поехал в маленький город, в котором жил Герберт Гаупт. Они побывали в одном из кабинетов горсовета, где на карте города Герберт флажками отмечал дома с подновленными фасадами или переоборудованными квартирами. Потом их представили вдове. Это была маленькая, хрупкого вида женщина с дрожащим голосом, ее было трудно представить себе рядом с высоким, широкоплечим Гербертом Гауптом.
— Задыхался он последнее время. Сердце…
Большая траурная процессия. Никого из провожавших в последний путь Герберта Гаупта они не знали, и их никто не знал. Шютц подумал: «А сколько еще людей, с которыми он проработал десятилетиями на стройках в разных уголках страны, даже понятия не имеют, что сейчас с ним прощаются навсегда. Завянет наш венок, поблекнут буквы на траурной ленте с надписью: «От твоих советских друзей». И ничего не останется, кроме надгробного камня с надписью: «Герберт Гаупт». И не будет на этом камне высечено: «Коммунисту и интернационалисту». Нигде не будет сказано, что он заслуженный строитель, возводивший дамбы и электростанции. Только имя Герберт Гаупт на могильном надгробье на кладбище небольшого города с узенькими улицами и переулками». И еще Шютц подумал: «Почему мы ни разу не навестили его здесь при жизни?..»
На обратном пути в поезде Эрлих сказал:
— Это он с тоски умер, я вам точно говорю. Всю свою жизнь он строил и строил. Не ему было сидеть в кабинете. Может, и с нами такое случится.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Содержание нового произведения писателя — увлекательная история большой семьи алтайских рабочих, каждый из которых в сложной борьбе пробивает дорогу в жизни. Не сразу героям романа удается найти себя, свою любовь, свое счастье. Судьба то разбрасывает их, то собирает вместе, и тогда крепнет семья старого кадрового рабочего Ивана Комракова, который, как горный алтайский кряж, возвышается над детьми, нашедшими свое призвание.
«В таежной стороне» — первая часть трилогии «Рудознатцы», посвященной людям трудной и мужественной профессии — золотопромышленникам. Действие развивается в Сибири. Автору, горному инженеру, доктору технических наук, хорошо знакомы его герои. Сюжет романа развивается остро и динамично. От старательских бригад до промышленной механизированной добычи — таким путем идут герои романа, утверждая новое, социалистическое отношение к труду.
Автор романа «Инженер Северцев» — писатель, директор научно-исследовательского института, лауреат премии Совета Министров СССР, а также ВЦСПС и СП СССР, — посвятил это произведение тем, кого он знает на протяжении всей своей жизни, — геологам и горнякам Сибири. Актуальные проблемы научно-технического прогресса, задачи управления необычным производством — добычей цветных и редких металлов — определяют основное содержание романа.«Инженер Северцев» — вторая книга трилогии «Рудознатцы».
О Великой Отечественной войне уже написано немало книг. И тем не менее роман Григория Коновалова «Истоки» нельзя читать без интереса. В нем писатель отвечает на вопросы, продолжающие и поныне волновать читателей, историков, социологов и военных деятелей во многих странах мира, как и почему мы победили.Главные герой романа — рабочая семья Крупновых, славящаяся своими револю-ционными и трудовыми традициями. Писатель показывает Крупновых в довоенном Сталинграде, на западной границе в трагическое утро нападения фашистов на нашу Родину, в битве под Москвой, в знаменитом сражении на Волге, в зале Тегеранской конференции.