Год первый - [56]

Они приступили к обработке раны: промыли теплой мыльной водой и не жалели алкоголя, пока Лана не почувствовала, что инфекции не осталось. А еще она ощущала, как больно Эдди, и потому не решалась приступить к нанесению швов.

– Я сам этим займусь, – предложил Макс, забирая иглу с нитью из рук Ланы. – Я все сделаю. А ты посмотри, можно ли что-то приготовить. Думаю, нам обоим понадобятся силы после процедуры.

– На этой ужасной кухне нельзя готовить.

– Тогда начни убираться, а я помогу, как только закончу зашивать.

– Хорошо. Держись, Эдди.

– А нельзя как-то пропустить эту часть лечения? – спросил раненый, слабой улыбкой проводив девушку.

– Вряд ли.

– Эх, так и думал. Тогда, может, хоть косячок найдется?

– Прости, нет. Но я погружу тебя в состояние транса. Если все сработает как надо, то ты будешь чувствовать боль, но словно издалека.

– Ты так умеешь?

– Полагаю, да. Но все получится, лишь если ты будешь мне доверять.

– Чувак, не отрицаю, что предпочел бы косяк, но если бы я, типа, не доверял тебе после, ну, спасения жизни, значит, мама вырастила меня полным засранцем. Не оскорбляй мою маму, приятель.

– Замечательно. Тогда посмотри на меня. И не отводи взгляд.

Через час Макс вошел на кухню и сразу заметил отсутствие мусора и сияющие чистотой поверхности стола, плиты и пола. Открытая дверца потрепанного холодильника открывала взгляду отдраенные внутренности.

Лана подняла голову с собранными в пучок волосами и отжала в раковину воду с грязной тряпки, которую держала руками в желтых резиновых перчатках, доходящих почти до локтей.

Макс ощутил мощный прилив нежности и любви к этой невероятной девушке.

– Как Эдди? – спросила она.

– Спит. С ним все будет в порядке, в основном благодаря тебе.

– Я подумала, что он умер, – прошептала Лана, растворяясь в объятиях Макса, как была, с перчатками и прочим. – Когда увидела, как в него попала пуля, то на секунду решила, что мы его потеряли. Конечно, мы познакомились с Эдди недавно, но… Он теперь часть нашей группы. Он стал своим.

– Он стал своим, – кивнул Макс. – Тебе не помешает отдохнуть, а я завершу уборку сам.

– Отличная идея! – живо согласилась Лана, стягивая перчатки. – Там под раковиной была мышеловка с дохлой мышью.

– Я разберусь с этим.

– Мне пришлось сделать это самой. Из-за запаха… – Девушка передернулась от омерзения. – Так что я выбросила мышеловку с трупиком на улицу. А потом оттерла отбеливателем стол и плиту. Так что осталось немного прибрать и протереть. И можно будет приступать к готовке. Из тех продуктов, что нашлись в брошенной машине, получится отличный наваристый суп.

– Мне казалось, я любил тебя до того, как мы покинули Нью-Йорк.

– Казалось?

– Мне казалось, я уже любил тебя так сильно, как это только возможно, но я ошибался. С каждым часом, проведенным с тобой, Лана, это чувство только растет.

– Я ощущаю это. – Она снова прижалась к нему. – И исходящее от тебя, и по отношению к тебе. Думаю, именно это растет внутри и подпитывает меня. Любовь к тебе, Макс. – Лана погладила его по лицу и поцеловала, окутанная нежностью. – Мне так страшно, – призналась она. – Но та частичка, которая раскрывается и расширяется внутри меня, не испытывает страха.

– Мы обязательно найдем безопасное место.

– Где угодно, лишь бы мы были вместе. Хотя, – Лана немного отстранилась и улыбнулась Максу, – я предпочла бы дом почище, чем этот. У меня есть просьба.

– Я сделаю все, о чем бы ты ни попросила.

– Пожалуй, тогда следовало бы загадать желание посложнее, но пока мне хочется лишь бокал вина. Можешь принести ту, последнюю бутылку?

Позднее, когда на плите уже шипел суп, а ванная оказалась приведена в соответствие с высокими стандартами Ланы, Макс вышел на улицу, чтобы оттащить огромные пакеты с мусором в небольшой сарай на заднем дворе. Чем дальше окажутся нечистоты от дома, тем меньше шансов, что они привлекут внимание грызунов или других созданий. Вполне возможно, потребуется остаться в этом сомнительном убежище еще на день, чтобы Эдди успел оправиться от раны. А в этом случае Лана наверняка настоит на уборке всего дома.

И будет права: кому приятно жить в такой помойке даже сутки?

Открыв скрипнувшую на ржавых петлях дверь в сарай, Макс обнаружил хозяина дома.

Он был мертв по меньшей мере уже пару недель, и хищники успели потрудиться над трупом.

Макс решил, что Лане не стоит об этом знать или видеть тело. Несмотря на укол раскаяния, он бросил мешки с мусором рядом с трупом, закрыл дверь, положил руку на деревянную створку и про себя вознес молитву за упокой души мужчины, поблагодарив за предоставленное убежище.

– Макс! – окликнула Лана. Он запер сарай, обернулся и улыбнулся, расслышав в ее голосе радость, а не озабоченность. – Эдди проснулся! И он голоден. Ни лихорадки, ни заражения!

– Сейчас иду!

Макс вознес небу новую благодарность. Уже завтра утром они отправятся в путь, а к вечеру должны добраться до места, где ждет брат.

И все вместе они обязательно отыщут безопасное пристанище.

Или создадут его.

Выживание

Друзья, что шагали бок о бок,

Уносятся ветром в грозу.

И остаемся лишь мы!

МЭТЬЮ АРНОЛЬД[18]

Глава 11

Джонас Ворайс круглые сутки трудился над побегом и воспользовался предрассветным часом, чтобы незаметно проскользнуть на стоянку для яхт «Марина Безин» и забраться на судно напарницы.