Год охотника - [57]

- И чего ты орёшь-то? - укоризненно спросил Бурханкин.

Он тихо ей что-то пошептал. Франц с удивлением наблюдал, как собака, благодарно урча - будто получила мозговую кость - легла на живот, положила голову на лапы, глядя в зрачки Бурханкину, виновато скульнула и... затихла.

В ночном небе вновь закружил вертолёт. Лизнув прожекторами двор, завис.

Двое в форме вернулись за собакой.

- У вас случайно танка свободного не найдёться? - ехидно спросила Евдокия Михайловна. - Мы тут заместо флигелька площадочку расчистили бы, вам же лехше: прям бы тут и садилися. А то с Поповой горки - досюда, всё ж с полкилуметра наберёться!

- Нет необходимости, Евдокия Михайловна! Не каждый же день у хозяина офис горит. - С этими словами Франц твёрдо взял её за руку, передал Бурханкину и отправил обоих в дом.

Она упрямо осталась, видно, хотела убедиться, что "связные" - точно уберутся со двора. Да и Бурханкин не уходил.

Двое в форме пошептались, но сколько Франц ни напрягался, не смог разобрать ни слова. Его успокоила двукратно оттолкнувшая воздух мозолистая ладонь Бурханкина: мол, я всё слышу.

- Вперёд! - глухо скомандовал тот, что покрепче, подстёгивая присмиревшую овчарку.

Повариха великодушно достала из кармана фартука паёк, заготовленный для Франца, Рубина и Бурханкина. Двое в форме вначале отказались.

- Нате уж, - сунула она за портупею тому, что поменьше, - не казённое, чай!..

Со второго раза взяли. Ушли по колее, продавленной "джипом" Ростовцева. Вертолёт летел впереди, освещая путь.

Франц недолго глядел им вслед. Когда двое в форме через сто метров свернули в лес, разрешил Бурханкину сказать:

- Им там по рации сообщили, машина хозяина в лесу завязла...

Игорю Максимильяновичу было необходимо задать ещё несколько вопросов Евдокии Михайловне и он пригласил её пройтись. Егерь тут же притащил драповое пальтецо поварихи.

Вернувшись с прогулки, Франц немедленно попросил Бурханкина запрячь Орлика.

В его отсутствие, он с помощью доктора Рубина перенёс из комнаты Василисы в кухню ореховое кресло-осьминога.

Музыканты, наблюдая за манипуляциями, нервничали: Пётр - молча, Георгий - пробовал участвовать. Потащил мыть на кухню свой стакан в мельхиоровом подстаканнике, по свойски так спросил, не надо ли что помочь. Но поварихе "осталося только вытереть"... Обратился к Францу - у того сразу и второе ухо отказало. Тогда худрук вернулся в гостиную, предложил Петру сходить за гитарами - тот сослался на головную боль. Доктор же, глядя на предложенную колоду карт, спокойно разъяснил, что слишком азартен, поэтому компанию составить не может: запретил себе играть.

Вскоре Бурханкин объявил, что сани готовы.

- Марк Анатольевич, - Бурханкина-то Франц хорошо расслышал, - оставлю вас ненадолго: люблю, знаете, покататься перед сном! Надеюсь, вы рекомендуете, как врач?..

Элегантную дублёнку Франца Бурханкин оценивал на сей раз с другой стороны: практически.

- Одеться надо теплее. Завируха началась - враз заледенеть можно!

Тут же продемонстрировал, как сам упаковался: бегавший накануне расхристаным, теперь почти дважды обернул круглое туловище огромным волчьим тулупом, подпоясался кожаным ремнём шириной в ладонь.

- Отдай мне! - потребовал Франц.

Бурханкин был готов раздеться. Лишь удивился:

- А я как же?

- Ты останешься, - невозмутимо заявил Игорь Максимильянович и указал на дверь: - Проводи меня...

Погода действительно резко изменилась, как настроение неверной возлюбленной. Вот она дарила надежду на интимные ласки - и вот уже хлещет по щекам колким снегом.

Егерь беспокоился:

- Фима, ты сам-то справишься? Может, лучше я?..

Он внимательно наблюдал, как уместятся в санях ноги Франца. Заметался по крыльцу, бегом спустился, подоткнул волчий мех с двух сторон. И суетливо наставлял:

- Когда на тропу выедешь, поводья ослабь... Эх, лучше бы я!

- Ну хватит, развёл семь вёрст до небес! Иди, быстро запри подклеть и возвращайся в дом, - гаркнул Франц. - И не забудь: в оба глаза гляди!

Бурханкин послушался, но прежде подкатился к коню, огладил дрожащие ноздри, гриву, увернулся от его ласки и предупредил:

- Быстро доедешь. Я Орлика попросил, чтобы шибче шёл...

*** Бег по лесу

Вскоре Франц окончательно уверовал в "слово" Бурханкина. Погонять коня не было необходимости: Орлик уверенно затрусил к дому Франца по лесной дороге, будто перед его ноздрями компас болтался. Через короткое, с комариный пир, время - замедлил шаг. Сани тут же начало заметать.

Франц настороженно вгляделся в мутную темноту. Кто-то быстро двигался навстречу... низко пригнувшись... двое... Волчок и Фомка... Бежали не спеша, сосредоточенно, то и дело оглядывались, то опережали друг друга, то попеременно возвращались назад - в две нитки вышивали на снежном полотне какой-то замысловатый узор.

(Как бы назвал это оследие Бурханкин, если бы увидел? И что рассмотрела бы в нём Диана Яковлевна?..)

Сломя голову, спотыкаясь и падая, следом мчалась Василиса.

Франц, отряхнул с себя сугроб, освободил ей место рядом.

- Слава Богу, цела!..

Псы бросились наперебой взахлёб рассказывать о событиях в его доме. Миролюбивый Фомка нахохленным загривком и обнажёнными клыками в этот момент соперничал по ярости с Волчком. Франц даже растерялся. Еле успокоил обоих.