Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило - [33]

Поужинал дон Текило, полюбовался, как старательная Ядвига расшивает крестиком – покосившимся, неровным и будто бы пьяным крестиком – очередную одежку, скрипя зубами, выслушал репортаж Тройного Оракула о подготовке бракосочетания кого-то из родни ллойярдских королей,  да присел отдохнуть в гостиной. Удобно устроился в глубоком мягком кресле, подегустировал очередной шедевр виноделия, припрятанный хозяйственным Вигом…

Позже авантюрист утверждал, что уже во сне он почувствовал беспокойство – так вот, это была наглая ложь; рядом с доном можно было палить из новоизобретенной гномами пушки или пускать цинские петарды – сон дона Текило справедливо входил в золотой фонд «Сто чудес королевства Иберра».

Правда,  отдых дона Текило вовсе не означал, что дремали его воровские инстинкты.

Брат Нобель потянул бутылку, обнимаемую доном Текило за горлышко, как ему показалось – потянул очень осторожно, но увы… Не судьба.

- Чего тебе? – буркнул проснувшийся дон.

- Выпить. Отец Гильдебран ввел эмбарго на распечатывание бочонков. А у меня душа просит.

- Ты не монах, - глубокомысленно изрек дон, надолго припадая к обсуждаемой емкости. – Ты пьяница.

- Я монах, - оскорбился брат Нобель. – Это ты пьяница.

- Я тоже пьяница, - миролюбиво согласился дон Текило, дружелюбно протягивая остатки выпивки. – Но не монах.

- Монах – не ты, - признал Нобель после долго контакта с бутылкой.

- Не я.

- А я – не пьяница.

- И это не я.

- Я – не ты.

- А я – не я.

За это следовало выпить.

- Ну? Кто теперь пьяница?

Вопрос был глубоким, требовал вдумчивого ответа, а потому дон Текило и Нобель принялись пересчитывать всех мужчин в гостиной. Произвели перекличку. Велели построиться по росту. Всем недовольным заткнуться, а оставшимся – выпить.

Выпили.

- Чего-то мне скучно… - спустя некоторое время сочно зевнул брат Нобель. – Пошли, что ли, еще одну попытку ограбления оргр… орыгыр… хорьганизуем… Мне понравилось,  - захихикал «тепленький» брат, - как прошлый раз ты спасал Ядвигу от серебряного голема!.. Что на этот раз придумаешь? Нападение птиц с серебряными когтями? или обойдешься кно…гмбо… - с третьей попытке слово удалось выговорить: - или обойдешься гномами?

- Подумай бритой своей башкой, - недовольно постучал дон Текило монаха по тонзуре, - Кто из нас способен сейчас изображать гномов?

- У тебя это очень хорошо получается! Даже подкоп настоящий под Башню подвел – ну вылитый гном! Только бороды не хватает…

- Копать будем в самых крайних случаях, - отмахнулся дон Текило, немного путая реальность и свои воспоминания. – Копать долго… А нам надо действовать быстро, Леокадий, быстро хватать и тикать…

Веки вора сонно смежились, нос завел томные иберрские рулады… Брат Нобель деловито прикончил остатки спиртного и попытался свернуться калачиком на каминном коврике.

Тут мозг дона Текило, хоть и травмированный комодом, посетила Дельная Мысль.

- Гномы! – заорал иберрец, внезапно пробуждаясь.

- Чего? где? кто? – не понял Нобель.

- Что ты только что говорил о гномах? – затряс монаха вор. Поднял за шиворот рясы. Пошлепал по щекам, чтоб тот быстрей проснулся. – Говори!

- Гномы… обыкновенные такие, по подземелью бегали… Отец Гильдебран потому и запретил нам пить, что мы вместо прыгающих гоблинов и раздевающихся селянок начали гномов видеть… А откуда здесь гномам взяться? – с пьяной последовательностью размышлял брат Нобель, - только из соседнего измерения…

- Какие гномы?!! – заорал абсолютно, как кристалл, трезвый дон Текило.

- Обыкновенные гномы. Только немного рыжие…

Дон Текило выпустил из рук рясу, и брат Нобель с сухим гулким стуком рухнул обратно на пол.

- Спокойно, - приказал сам себе иберрец. – Не стоит паниковать раньше времени.

Тут раздался громкий, настойчивый стук в дверь. Прежде, чем дон Текило успел добежать до усиленной бронзовыми засовами дубовой дверцы в Башню, там уже появилась Ядвига.

Дон вор, бросаясь в ближайшее укрытие, крикнул: «Дорогая! Поберегись!», но отстранить от возможной опасности шуструю донну уже не успевал. Заскучавший без погони и охоты охранный артефакт набросилась на посетителей магова жилища как и должна была наброситься кошка на долгожданную мышь.

- Простите, - послышался незнакомый голос с порога. Дон Текило, забравшийся под мраморную столешницу, поддерживаемую выводком мраморных обезьянок, весь обратился во слух. – Простите, сударыня, что нарушаю ваш покой в столь неурочный час…

- Нет-нет, что вы, - мурлыкнула Ядвига, тая от счастья и просто пожирая глазами новоприбывшего. Тот, видимо, не привык к такому приему, потому что начал запинаться:

- Я, знаете ли…

- Знаю, - положила Ядвига с нежностью лап… ладошку на плечо незваного гостя, чтобы быть поближе коготками к его сонной артерии,  – Вы вор.

- О, нет! – воскликнул незнакомец. – Напротив!

- Где? – не поняла Ядвига. И заглянула за спину непрошенного визитера.

Там, к немалому удивлению подсматривающих из-за двери в подвал монахов и к полному душевного трепету отважившегося выглянуть в окно дона, обнаружились три-четыре десятка крестьян с вилами, серпами и дубинами. И десяток верховых с короткими пиками – точь-в-точь такими, которые были приняты на вооружение в армии короля Иберры.