Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило - [27]

Во-вторых, у дона Текило хватало ума, чтобы сообразить: в Башне полно странностей. Ага. А где все эти странности маг творил? Правильно, в лаборатории. Значит, лаборатория – самое странное место в Башне, и по возможности надо его избегать. Логично? С точки зрения бывалого вора – так даже очень.

А в-третьих, и в главных, именно в лаборатории проводила дни Ядвига, а дон Текило хранил ее покой как свой собственный. Даже еще ревностней. В смысле, он-то мужик крепкий, любые неприятности выдержит, а она – женщина, вернее, оборотень, вернее, артефакт тонкой душевной организации, еще вдруг поймет, что дон Текило не так честен, как ей бы того хотелось…

Но отступать дон Текило не привык.

Он пробрался на четвертый этаж. Замер. Прислушался. Чей-то голос с полным самозабвением рассказывал – что, из-за двери было не разобрать, и любопытнейший дон вошел в лабораторию. Вошел на цыпочках, чтобы не спугнуть и не привлечь к себе лишнего внимания.

Голос вещал:

- …Меж  тем в Дацком Замке наступило время обеда. Были поданы великолепно изукрашенные блюда, в том числе розанчики из свежего лука, суп из тертых помидор, жареная форель, фальшивая курица из морковного пюре и голосящие рябчики. Принц Офелин неспешно обвел взором обеденную залу и опустился в кресло во главе стола.

- Кресло едва слышно скрипнуло, - прибавил другой голос. Очень похожий, но чуть более визгливый.

- Повинуясь сигналу мажордома, гости начали трапезу, - вернул себе слово первый из голосов. – Синхронно застучали ложки, зачерпывающие суп, раздался ритмичный звук жевания пятидесяти челюстей и одной вставной добавочной…

Последовало долгое и подробное описание того, чем потчевались гости Дацкого Замка. Дон Текило, большой знаток и ценитель кулинарного искусства, невольно заслушался.

- … И только принц Офелин равнодушно тыкал вилкой в содержимое своей тарелки, едва лишь отведывая по кусочку. Предложенная еда не доставляла ему удовольствия, казалось, принца гнетет какая-то мрачная мысль…

- Все гости видели, - вмешался третий голос. Еще более визгливый. И неожиданно азартный. – Что принц необычно бледен, что время от времени он бросает острый выжидающий взгляд на сидящую неподалеку леди Гамгулину, что он покусывает губы и будто ждет какого-то знака.

- «Уже скоро,» - визгливо вернулся второй из голосов. – Прошептала леди Гамгулина.

- Принц Офелин резко отставил высокий кубок с эльфийским вином, - бойко и ревниво перехватил инициативу первый голос, - и вышел из обеденной залы.

- За его спиной зашептались придворные, - не менее ревниво перебил второй голос. Повизгивания в нем прибавилось. – Все единодушно решили, что принц нездоров, ибо изволил отведать слишком много незрелых слив…

- Но никто не знал, - еще более визгливо возопил первый голос. – Что принц тревожился из-за предсказаний, сделанных его личным астрологом в минувший полдень!

Второй или третий из голосов-конкурентов попробовали вмешаться, но не тут-то было! Голос, глотая от спешки окончания слов, поведал подслушивающему дону Текило краткую биографию астролога вышеозначенного Офелина (родился, учился, женился, нет, да, привлекался, способствовал, виновен, оправдан, старался, понял, заткнулся). И продолжил повесть о душевных метаниях принца из Дацкого замка.

- Вечерело, - с замогильными интонациями возвестил первый голос.

- Темная громада Дацкого Замка чернела на фоне непроглядной ночи! – не сдавался третий голос.

- Заухал филин! – отстаивал свои позиции второй из голосов. – Дважды  заухал!!! И капризное эхо поспешило повторить глухой отдаленный звук!

- Принц Офелин, - с непонятной, но многообещающей угрозой вещал первый, самый говорливый и настырный из голосов. – Спустился в сырое темное подземелье…

- Подземелье освещалось дюжиной чадящих факелов, расставленных вдоль стен, - затараторил третий голос, повизгивая, - и белоснежные ворот и манжеты принца были единственными яркими пятнами в темноте, живущей в узком каменном тоннеле. Казалось, сумрак ожил, он тянул к Офелину свои черные щупальца…

- Где-то капала вода…

- И пятна селитры ползли белесыми призраками по каменным сводам низкого потолка…

- Пугая червей и сороконожек до полусмерти!!! – завопил один из трех голосов.

Дон Текило почесал лысинку.

- Как только в темном мрачном коридоре, - голос перебил голос, - раздались неспешные шаги принца, в одной из огороженный железными решетками темниц послышался осторожный вздох. «Мой принц,» - проговорил пленник.

- Пленник – мужчина лет шестидесяти, невысокий, среднего сложения, с отвисшей нижней губой, одет опрятно, хоть штаны и грубая суконная куртка  немного потерты на локтях и коленях…

Дон Текило понял, что запутался в нумерации голосов, потому как с каждой фразой они становились все более и более пронзительными, визгливыми и одинаково жадными. Но решил дослушать занимательную историю до конца.

- Пленник приветствовал принца церемонным поклоном…

- Лишь чуть заскрипела ревматическая спина!

- И сказал…

- Нет, это моя реплика!  - возмутился один из голосов, и дон Текило различил едва слышное царапанье камня о камень, будто кто-то неловкий высекал искру огнивом. – И пленник сказал: «Ваше высочество! Здесь, в подземелье, я не слышал погребального звона». «Его и не было,» - с мрачной печалью ответил Офелин. «Значит, никто не умер? – недоверчиво переспросил пленник. - Означает ли ваше появление, что мои предположения верны? Вы не решаетесь отступиться от плана, как бы плох он ни был…» - и нотка печали прозвучала в хрипловатом голосе старика.