Год Обезьяны - [3]

Каждое посещение Тимофеевым еженедельной газеты «Свежие новости», где Игорь числился штатным корреспондентом, завершалось скандалом. В последний раз, когда Тимофеева пришлось выдворять при помощи службы безопасности издательского дома «КвадратЪ», главный вызвал Игоря к себе в кабинет и, брызгая слюной, недвусмысленно дал понять: если, мол, еще раз он будет иметь удовольствие от лицезрения Тимофеева, то с работой Игорю придется попрощаться. А терять работу Игорь не хотел…

– Я же не виноват, что ваш редактор тупой осел, который путает Платона с Плутархом. Ты только не сердись. А я тебе подкину интересную тему.

– Свою тему ты можешь свернуть в трубочку и засунуть в известное тебе место, – отмахнулся Игорь. Если дать слабину хоть на секунду, Тимофеев так и будет ходить за ним, как привязанный, до самого вечера.

– А можно мне у тебя переночевать? Только одну ночь, клянусь. Устал, как собака. Хоть высплюсь, как следует. На вокзале постоянные облавы. Если билета нет, сразу на улицу гонят. Уже вторую неделю на скамейке в парке кантуюсь…

Игорь внимательно оглядел приятеля. Его видавшие виды синие джинсы явно требовали стирки. О рубашке вообще говорить не приходилось.

– Ты что, опять из дома ушел?

– Ну, в общем, да… – Тимофеев улыбнулся, пряча взгляд. – Теперь уже окончательно…

– Слушай, главное – без паники. Катя – замечательная женщина. Я понимаю, погорячились, с кем не бывает. Но все утрясется. Я тебе обещаю.

– Не утрясется. Катя – замечательная сука. Мы пять лет вместе прожили, а она как была сукой, так и осталась. Переночевать-то пустишь?

– Конечно. Подбегай вечерком. Лады?

Игорь как-то излишне суетливо пожал приятелю руку и быстро сбежал по лестнице под мост. Но у светофора на перекрестке он не выдержал и все же обернулся. Тимофеев так и остался стоять на обочине дороги. Подняв голову, он задумчиво разглядывал небо. Игорь чертыхнулся и прибавил шагу, стараясь не концентрироваться на неприятностях Тимофеева. У него и своих неприятностей хватало. Понедельник только начинался…

3.

В прокуратуре Октябрьского округа Игорь Шадрин был гостем частым и желанным, поскольку премии прокурорских работников давно и напрямую зависели от прессы. Написали про тебя в газете – иди в кассу за квартальной премией. Не прозвучала твоя фамилия ни разу за три месяца – на премию можешь не рассчитывать. Какому московскому чину пришла в голову эта волшебная формула – Игорю было не ведомо. Но о том, что журналистов, регулярно и много пишущих на криминальные темы, в прокуратурах ценили на вес золота, берегли и передавали друг другу по наследству – он знал прекрасно.

– О, привет! – обрадовался Игорю старший следователь Семенов. – Я вчера такое дельце в суд отправил – закачаешься!

– Володя, дорогой мой, у меня сегодня совсем нет времени, – взмолился Игорь. – Клянусь, я к тебе скоро загляну.

– Очень жаль! – расстроился Семенов. От огорчения он ссутулился еще больше, поправил на носу роговые очки с большими диоптриями и скрылся за дверью своего кабинета. Игорь с тоской посмотрел на часы. Обижать Семенова он не хотел, но и пропустить встречу с новым помощником прокурора округа он тоже не мог. Ему нравилась эта обаятельная молодая женщина по имени Елена, которая в прошлом году окончила юрфак университета и еще не разучилась смущаться. Игорь заметался по коридору, выбирая между работой и удовольствием. Победила работа. Он зашел к Семенову.

Через полчаса он уже выскакивал из здания прокуратуры с почти готовой статьей. Сбоку от него бодро трусил следователь.

– Значит, не возьмешь старушку? – уточнял на ходу Семенов. – Такое дельце – закачаешься. Несколько месяцев пролежала на балконе в трех пакетах из ИКЕИ. У меня и фотографии есть. Оперативная съемка. Крупные планы. Могу взять на время из дела.

– Извини, Володя, даже не проси – не возьму, – отбивался Игорь. – Старушку завалил родной племянник за сто рублей. Даже не смешно. Это же хрестоматия по великой русской литературе. К тому же на расчленёнку сейчас спроса нет.

Семенов отстал на углу здания районного суда, а Игорь, не снижая темпа, вывернул на улицу Богдана Хмельницкого, догнал автобус и в последнюю секунду успел заскочить на ступеньку. Горячая информация требовала срочного выхода. В голове у Игоря уже жили две подружки – Света и Таня. Обеим нет еще и 18. Светина мама ушла к другому мужчине (в соседний подъезд), поэтому Света жила одна. А Таня снимала квартиру, поскольку родители ее вообще жили далеко. Время они проводили вместе. Веселились от души. Немного мешала им только полиция нравов, которая постоянно отлавливала и привлекала двух подруг к административной ответственности за занятие проституцией.

Еще в квартире у Светы жил ее племянник Вадим, который приехал погостить из деревни и задержался на все лето. Из-за этого Вадима, собственно, и пошел сыр-бор. Он приглянулся соседу – дяде Мише, у которого на память от многочисленных ходок в зону осталась любовь к особям мужского пола. И вот однажды, после очередной дружеской попойки в соседском кругу, мама Светы проснулась ночью в похмельном состоянии, и показалось ей в темноте, что дядя Миша покушается на невинность Вадима. Мама рассказала о своих подозрениях дочери, та рассказала подруге Татьяне, и подруги немедленно направились к соседу. Никаких его объяснений они слушать не стали, схватили чайник и угостили дядю Мишу несколькими ударами по голове. Дядя Миша рухнул на пол и взмолился о пощаде. Но эти мольбы только раззадорили подруг. Ближе к вечеру в гости к дяде Мише они пригласили приятелей, которые прихватили с собой пару бутылок водки. Что было дальше – не помнит никто. Известно только, что труп дяди Миши обнаружила рано утром соседка. Когда девушки проснулись, их уже ждали сотрудники милиции…