Год на Севере. Записки командующего войсками Северной области - [64]

Ныне в силу указа верховного правителя, принимая на себя непосредственно заботу о войсках и имея в виду в недалеком будущем принять на себя и руководство ими в поле, я считаю своим долгом выразить от лица службы мою душевную благодарность генерал-лейтенанту Марушевскому за все, что им сделано для воссоздания русской армии Северной области, доблестные полки которой он с божьей помощью призван будет в скором времени вести к победе.

§ 4

Начальником штаба главнокомандующего всеми русскими вооруженными силами Северного фронта назначаю Генерального штаба генерал-лейтенанта Квенцинского, которому принять штаб командующего войсками Северной области и, пересмотрев штат такового, представить мне проект изменений, буде таковые потребуются.

§ 5

Начальник снабжения войск Северной области Генерального штаба генерал-лейтенант Баранов подчиняется начальнику штаба, главнокомандующего.

Генерального штаба генерал-лейтенант

Миллер».

Фактически моя работа в области была кончена. Начав с нескольких взбунтовавшихся рот, я в течение восьми месяцев, при малочисленном населении области, создал 12 стрелковых полков и пять дивизионов артиллерии с небольшими вспомогательными частями.

Из толщи разношерстной толпы, населявшей Архангельск, мне удалось отсортировать офицерский корпус, дисциплинировать его и вдохнуть в него душу.

Кроме этого, мною было создано национальное ополчение, сыгравшее огромную роль в поддержании внутреннего порядка в городе.

Мне остается сказать лишь несколько слов о тех переговорах, которые велись по вопросу эвакуации области, и о причинах, заставивших меня взять на себя командировку, сопряженную с отъездом из Архангельска.

С приездом лорда Роулинсона стало ясно, что эвакуация английских войск решена бесповоротно и что в дальнейшем эти войска активного участия в операциях принимать не будут.

Ввиду подготовки нашего наступления на Плясецкую я все же поддерживал отношения с Айронсайдом и довольно часто виделся с ним.

К нашим наступательным планам Айронсайд относился критически и настаивал на том, чтобы правительство решилось на эвакуацию армии и тех элементов населения, которым приход большевиков угрожал прямою опасностью. По словам Айронсайда, Англия могла предоставить нам тоннаж на 14 000 человек.

Ввиду того что почти все коренное местное крестьянство, поставленное под ружье, никогда не решилось бы покинуть область, по моим расчетам выходило, что армия дала бы не больше 10 000 для эвакуации. Это были бы отличные кадры, которые на Юге России могли быть легко развернуты в крепкую духом и дисциплиной армию.

Кроме этого числа, значит, можно было вывезти до 4000 местных жителей, скомпрометированных перед большевиками. Полагаю, что Архангельск не набрал бы и этого числа желающих.

Айронсайд очень торопился с ответом, так как свободные транспорты приходилось собирать по всему свету и, может быть, даже выписывать из Австралии.

Беседуя с Айронсайдом в подробностях на эти темы, я склонялся к убеждению, что, может быть, эта эвакуация являлась для нас единственным выходом.

Генерал Миллер, естественно, затягивал ответ, ежедневно обсуждая этот вопрос с членами правительства и представителями архангельской общественности.

Время этих переговоров совпало еще и с созывом «предпарламента», т. е. совещания земско-городских деятелей. Участвуя ранее в обсуждении вопроса созыва этого совещания, я был его сторонником, но лишь при том условии, что правительство поведет его. В середине августа, при существующих настроениях, я чувствовал, что в среде правительства не найдется той силы, которая сможет импонировать бурным настроениям собрания и удержать его в пределах корректности. Вместо трезвого отношения к вопросу возможности продолжения борьбы надо было ожидать взрыва ложно-патриотического пафоса и несбыточных надежд на моральный подъем массы, на сознательное отношение солдат «к переживаемому моменту», на спасительные демократические лозунги.

Зная по своей почти тридцатилетней службе значение «щей и каши», я не имел никаких надежд на возможность воевать без тех материальных средств, которые давали англичане и которых в области, предоставленной самой себе, не было.

Предстоящее совещание, угадывалось заранее, удержит правительство на точке зрения продолжения борьбы.

Около середины августа в Архангельск прибыли представители фронта, вызванные на совещание перед решительным ответом английскому командованию, нуждаемся ли мы в помощи англичан для вывода армии, или же армия останется в области для продолжения борьбы с большевиками до конца.

Все прибывшие представители строя были моими старыми сослуживцами по 2-й финляндской стрелковой бригаде и потому накануне совещания собрались за обеденным столом у меня, чтобы поговорить о деле в совершенно неофициальном порядке.

Наша старая финляндская спайка позволяла нам быть откровенными друг с другом.

Я весьма боялся влиять на них и действовать на их убеждения, но в беседе с этими испытанными друзьями хотел сам проверить свои расчеты и соображения о необходимости эвакуации. Все мы в этот вечер пришли к твердому убеждению, что после ухода иностранных войск область не в состоянии бороться, а войска нуждаются в длительной работе, чтобы стать надежной и твердой опорой правительственной власти.