Год мертвой змеи - [8]

Для любого нормального офицера советских ВМФ военно-морской флот Корейской Народно-Демократической Республики представлял, на первый взгляд, полное позорище. Даже какая-нибудь Ладожская или Волжская военная флотилия в самые худшие свои военные дни крыла его по количеству вымпелов и объему сил и средств, как бык козу. Но в то же время – северокорейский флот продолжал драться, впитывая в себя и те крохи, которые могли дать ему сами почти беззащитные с моря китайцы, и те, которые доходили до него с советских заводов, отделенных от Восточного и Желтого морей многими сотнями и тысячами миль.

На скопище сараев и саманно-глиняных домов, носящее внушительное название «Военно-морская база Нампхо», как оказалось, базировались один торпедный катер и полдюжины приписанных к флоту маломерных судов – от катерных тральщиков и сторожевых катеров до обычных деревянных шхун, кунгасов и прочих «плавединиц». Единственный крупный тральщик, который с натяжкой можно было назвать «базовым», был вооружен японской 75-миллиметровой пушкой, остальные несли максимум «сорокапятки».

– Сколько всего торпедных катеров у флота? – спросил Алексей «командира взвода Ли» (которого для удобства начал все же называть про себя лейтенантом), посмотрев на кораблики, затянутые маскировочными сетками и заваленные щитами, раскрашенными под цвет окрестных крыш.

Лейтенант пожал плечами: он не знал. Вопрос надо было задавать флагминеру флота, но того в базе не было, и ждать его Алексею предстояло как минимум еще один день. Расхаживая по пирсу, покрытому таким же многослойным мусором, изображающим искажающий камуфляж, он внимательно смотрел себе под ноги. Сломать лодыжку в первый же день на новом месте было бы, вероятно, худшим позором, какой можно себе представить. Не считая самой «военно-морской базы».

Вздохнув, Алексей опять посмотрел на катер. Он был, наверное, на год или два моложе того катера, на котором молодой флотский командир Вдовый воевал сам, но выглядел гораздо хуже. Торпедные аппараты на нем были под 450-миллиметровые торпеды, уже давно снятые с вооружения в советском флоте. На корме – сиротливый ДШК на высокой турели. Попытаться отпугнуть какой-нибудь одиночный «Корсар» вполне сгодится, но уже хотя бы два «Корсара» сделают из катера решето даже просто своими авиапушками. И это, похоже, было все, чем корейский флот располагал в Желтом море, где когда-то рубились эскадры русских и японских броненосцев и где бывало тесно от крейсеров и эсминцев. Впрочем, почти пятьдесят лет спустя таковых тоже хватало: всего милях в восьмидесяти отсюда крейсировала советская эскадра и те американцы да британцы, которые ее «пасли», не выпуская из окуляров дальномерной оптики ни на секунду. И вот это уже было здорово.

Подняв голову и посмотрев на море, исчерченное полосами несущихся слева направо блеклых снежных зарядов, Алексей не выдержал и искренне улыбнулся. Все-таки он был здесь не один. Есть советский военный советник при командующем флотом, есть советник при флагманском штурмане, при флагманском механике, при начальнике кафедры артиллерии военно-морского училища КНА. Всего восемь должностей, большая часть из которых введены либо только что, либо в течение нескольких последних месяцев. Для чего? Начальству виднее. Но раз ему поставлена задача активизировать минно-заградительные операции, то этим он и займется. В конце концов, именно такая работа являлась мечтой любого нормального офицера, воюющего на тральщиках. И, как не крути, а балтийские, североморские, черноморские, тихоокеанские тральные дивизионы воюют до сих пор, платя за каждую вытраленную мину ежедневным риском не вернуться домой – как не вернулся один из его собственных друзей. Значит, пришло время расплатиться. Когда капитан-лейтенант Вдовый вернется домой с вписанными в его личное дело тактическими индексами трех или четырех вражеских тральщиков и десантных барж – ему многие будут завидовать.

– Товарищ военный советник, – переводчик по имени Хао Мао-ли подбежал вприпрыжку, перескакивая через доски и растяжки, удерживающие натянутые под углом друг ко другу полотнища брезента, закрывающие просветы между бортами катеров и шхун от взгляда сверху. – Прибыл товарищ командующий военно-морской базой. Он дожидает вас в штабе.

– Ожидает, – машинально поправил Алексей.

– Так точно…

Переводчик мигнул, кивнул и повернулся назад, теперь тщательно выбирая, куда ставить ноги. За всю эту дорогу они ни разу не попали ни под бомбежку, ни под штурмовку, хотя свидетельств их регулярности и эффективности вполне хватало – вдоль обочин дорог, по которым густо текли транспортные колонны, там и сям виднелись остовы сгоревших и разбитых грузовиков. Поэтому Алексею было интересно: как в такой обстановке можно организовать тушение пожара, если одинокий разведчик американцев догадается пройтись из бортового оружия по скоплению непонятных серо-бурых брезентовых и деревянных пятен под берегом. Скорее всего никак – но уж этот вопрос вполне можно и задать. И в первую очередь – тому самому командующему ВМБ Нампхо.

Пробравшись вслед за переводчиком и выбравшись наконец на относительно гладкую поверхность непосредственно подходящей к пирсам дороги, Алексей ускорил шаг. К моменту его прибытия в Нампхо после утомительной дороги, измотавшей до предела физических сил, штабной домик был пуст, если не считать дежурного – на редкость крепко сложенного офицера-корейца с наполовину седой шевелюрой, выразившего при виде советского моряка настолько искреннее удовольствие, что тот даже застеснялся.