Год мертвой змеи - [184]

Через бесконечное число гребков кто-то ухватил парня с другой стороны. Сил не оставалось даже для того, чтобы просто посмотреть, кто это, и поэтому Алексей просто продолжал загребать рукой и время от времени взбрыкивать ногами – лишь бы производить хотя бы какую-то иллюзию движения. Потом, выбравшись на мелководье и почувствовав опору под коленями, он пытался просто лечь и лежать, но их всех уже вытаскивали на берег.

Камни, валуны, выброшенный морем мусор, грязная пенная полоса перемешанного с дрянью соляра – это было то, что переживший так многих капитан-лейтенант Вдовый увидел под ногами, когда его выволакивали вверх – сначала по пляжу, потом дальше по откосу. Итак, это все. Он потерял свой корабль…

«Кёнсан-Намдо» был потоплен в течение первых же тридцати минут после рассвета. Дважды уклонившись от сливающихся с морем силуэтов впереди, с трудом выдавая шесть с половиной узлов против волны и ветра, и каждую минуту рискуя перегреть дизель, они продвигались к северу, отвоевывая у пространства одну милю за другой. Большого выбора у них не было: в 6:40 утра Алексей лично и на его взгляд безошибочно опознал второй их контакт как британский сторожевик типа «Бей», то есть «залив». Такой корабль, если бы его командир решил прославиться, мог справиться с корейским минзагом даже путем абордажа – команды на нем имелось более 150 человек. Ну, а четыре четырехдюймовки «Залива» делали все еще более однозначным.

К искреннему изумлению Алексея, беспрекословно уважающего десятилетиями и веками нарабатываемый профессионализм британских моряков, сторожевик их не заметил. Кто бы возражал, конечно, но это его удивило. Потом была некоторая пауза. Безымянный мыс на половине расстояния между Чочжинданом и Хыкто несколько прикрыл их от ветра, и на какое-то время ему даже показалось, что они проскочат. Примерно тогда же начало светать. Командир разведчиков, старший капитан КНА, ободравший с себя остатки маскхалата, поднялся на мостик и некоторое время стоял там, не произнося ни слова. Вид у него был усталый и по-кошачьи удовлетворенный, как бы это странно ни выглядело. И еще – опустошенный и немного изумленный, какой у мужчин бывает в совершенно иных ситуациях, не имеющих ничего общего с тем, что их окружало.

– Сколько до линии фронта? – спросил разведчик через переводчика.

– Где-то здесь – указал Алексей влево и вперед, подумав почти с минуту, что заставило корейца посмотреть на него пристальнее. Считать ему ничего не было нужно, но он не знал, как можно такое сказать. В светлое время суток… Теоретически, если не мечтать о везении, это был конец. Не успели.

Минзаг ковылял вперед. Весь последний час Алексей менял кабельтовы продвижения к северу на смещение мористее, и теперь берег представлял собой туманную полосу, в которой только с большим трудом можно было различить шапки сопок. Они были где-то на траверзе «высоты 194», между Сонхёлли и Пховеджилли – похоже, что поднимающаяся над обрывом обращенная к ним острой гранью горка ею и была. Скорее всего, они ближе к последнему из двух этих сохранивших разве что названия поселков, а может, даже и еще севернее: снос был такой, что определится по счислению лучше не смог бы никто.

Потом сигнальщик на правом крыле мостика выкрикнул что-то, сгибаясь и наклоняясь вперед, в неосознанном и бесполезном стремлении выгадать с десяток сантиметров в сторону цели.

– Справа сорок, – перевел Ли. Сделал он это с запозданием, Алексей видел уже и сам. – Высота два, курс… ноль.

Летающая лодка парила над самым горизонтом, иногда полностью исчезая из виду. С моря поднимался туман, еще не рассеянный солнечными лучами. Холод был такой, что развеяться ему будет непросто, но времени в любом случае оставалось немного. Это наверняка был патруль, и хотя тип самолета различить с такого расстояния было сложно, это, пожалуй, был не британский «Сандерленд», а американский РВМ «Маринер» – тип «5», «2S», «5S» или «5S2». Все эти модели активно работали в Корее в интересах американского флота, и как их можно различить, Алексей понятия не имел. Но бомбового вооружения, кажется, какие-то из них не несли.

– Заметил… – выдохнул переводчик. Зрение у него, судя по всему, было хорошее, и бинокль не понадобился. «Маринер» лег на крыло, меняя курс, и одновременно начал набирать высоту. В нем сидели явно не новички: возможно, кто-то из экипажа этого патрульного гидросамолета охотился еще за германскими субмаринами в сороковых и, что нужно делать при обнаружении неопознанного надводного корабля, эти ребята наверняка знали.

– Не стрелять! – без нужды приказал Алексей. Голос чуть не сорвался, но этого ни он, и никто другой не заметили – все смотрели на приближающийся самолет. За считанные минуты поднявшись с высоты в две сотни метров на тысячу с лишним, «Маринер» заложил хороший плавный вираж. Наверняка на его борту обсуждали, что бы это могло быть – боевой корабль, идущий курсом на норд на рассвете, – в паршивую, но все же летную погоду. Сколько времени их радисту понадобится, чтобы связаться с оперативным дежурным? Минута? Две–три? У «Маринера» шесть крупнокалиберных пулеметов, но сам он их атаковать не будет – не для того эти пулеметы на нем стоят. Наведет на них ближайший сторожевик или эсминец… Либо, из патриотизма, пару палубных штурмовиков. Если бы хотя бы звено «МиГов»…