Год любви - [8]

Элен была слишком прямодушна, чтобы попытаться разыгрывать скромницу.

– Да, я довольно способная. Если мне повезет, я смогу получить на выпускном экзамене «отлично». Пока папа был жив, я мечтала остаться тут и заняться исследовательской работой. Но теперь мне, конечно, придется искать себе более денежное занятие. Однако для меня было бы очень тяжело остаться вообще без диплома.

Глядя на озабоченную Элен, Хлоя вдруг ощутила неудобство своего привилегированного положения. Ее нельзя было назвать богачкой, но рано и быстро сделав карьеру, она никогда себе ни в чем не отказывала. Путешествия, новые книги, модная одежда, роскошная квартира – все то, что Элен даже не снилось, было неотъемлемой частью Хлоиной жизни. Хлоя подумала, что и места в Оксфорде она добилась, желая доказать своему любовнику, на что она способна. По сравнению с переживаниями Элен и с теми жертвами, которые приносила ее семья, это казалось ужасно легкомысленным и пустяковым. Хлоя раздраженно тряхнула головой и повернулась к Элен, которая продолжала говорить. Ее лицо немного просветлело и оживилось.

– Как странно после всего, что было, вновь очутиться здесь. И вдобавок в этом необыкновенном доме…

– Необыкновенном? – усмехнулась Хлоя.

– …Не успела я тут пробыть и получаса, как появился Оливер Мортимор, который поцеловал меня и пригласил прийти в пятницу к нему на чай.

– А кто такой Оливер Мортимор?

Улыбка преобразила ее лицо, и серые глаза лукаво засияли, а синяки куда-то подевались. Элен не понимала, с чего это она разоткровенничалась с Хлоей, но она чувствовала себя совершенно естественно.

– О, это яркая звезда на местном небосклоне.

Оливер – богатый, знатный, очень забавный и самый красивый молодой человек, которого ты когда-либо видела в своей жизни.

– Звучит очень заманчиво, – сказала Хлоя, – но разве столь полное совершенство может предаваться такому прозаическому занятию, как чаепитие?

До Розы, которая шла внизу по темному коридору, донесся их смех, и на ее широком лице промелькнула довольная улыбка.

– А теперь я сижу тут, пью шампанское и разговариваю с тобой так, словно знаю тебя сто лет, – продолжала Элен. – Разве не странно? И мне кажется, мой дом остался далеко-далеко, а это несправедливо.

Лицо Элен вновь опять погрустнело.

– Послушай меня, Элен, – твердо сказала Хлоя. – Будет очень неправильно, если ты начнешь горевать и терзаться угрызениями совести, тогда от твоего приезда сюда не будет никакого толку. А жертва, которую принесла твоя семья, окажется бесполезной. Ты не можешь забыть про смерть твоего отца – да и как можно забыть? – а раз так, то и не пытайся это сделать. Но ты можешь найти в себе силы и справиться с неприятностями, с которыми он справиться не сумел… – Хлоя осеклась и прикусила губу. Она покраснела, встретившись взглядом с Элен, которая смотрела на нее в упор. – Не знаю, почему я читаю тут тебе проповеди, – смущенно пробормотала Хлоя, – у меня ведь такое чувство, что мне самой нужно многому поучиться!

На несколько секунд наступила пауза, потом Элен нарушила молчание.

– Да нет, ты права. Спасибо тебе, Хлоя. Значит, в пятницу я иду на чай к Оливеру! – беспечно воскликнула она. – И постараюсь предстать перед ним в самом выгодном свете. Ты мне… как ты думаешь, ты можешь мне дать поносить какой-нибудь красивый наряд?

На лице Хлои отразилось облегчение, и она ласково ответила:

– С удовольствием. А теперь давай «обмоем» наш с тобой договор в ресторане. Умираю с голоду. Ты мне покажешь, где здесь прилично кормят, а я тебя угощу. О'кей?

– Замечательно.

Девушки вышли из Фоллиз-Хауса и поднялись по холодным, скользким ступенькам на мост. Сев в «рено», Хлоя решительно завела мотор и взглянула на сидевшую к ней профилем Элен.

– Ну что же, Оксфорд! Принимай гостей! – пробормотала она, смотря вдаль, на скованный морозцем город.

В пятницу вечером Элен тихонько проскользнула в массивные деревянные ворота колледжа Крайст-Черч и подошла к стеклянной будке привратника, казавшейся непропорционально маленькой в сравнении с великолепной, огромной башней Вренз-Тауэр.

– Извините, пожалуйста, где здесь комната Оливера Мортимора? – спросила девушка, вспомнив, что Оливер не сказал ей, где его искать. Вероятно, он полагал, что это всем известно.

– На Кентерберийском Дворе, мисс, – откликнулся привратник, указав Элен, куда надо идти, сообщив номер комнаты и на каком она этаже.

Придерживаясь направления, указанного привратником, Элен вышла на залитый солнцем Двор Тома. Нервничая, но не желая признаться себе в том, что самое обыкновенное чаепитие ее пугает, девушка приостановилась: ей хотелось немного полюбоваться открывшимся видом. Огромная недостроенная резиденция кардинала Вулси, казалось, вбирала в себя и усиливала солнечный свет. Золотистые лучи послеполуденного осеннего солнца отражались от еще более яркого золотистого камня, от темных, словно налитых свинцом, окон и от поверхности воды в фонтане. Площадь была пустой и огромной, однако благодаря гармоничности пропорций казалась уютной. Единственными звуками, приобретавшими в царившей вокруг тишине особую звонкость, были негромкий плеск воды, струившейся по статуе Меркурия, и жужжание кинокамер невдалеке в руках группы японских туристов. Впереди виднелся фонтан в кольце гладких зеленых газонов, по краям которых росли лилии. Мимо Элен торопливо прошли студентки в черных форменных платьях с развевающимися юбками, и она подумала, что здесь все сохраняется почти неизменным с шестнадцатого столетия, если, конечно же, не принимать в расчет иностранных туристов.