Год Кита - [35]

Советский океанолог В. Г. Богоров считает, что общая масса растений в Мировом океане составляет 1,7 миллиарда тонн, а масса животных – в двадцать раз больше.[61]

Возможно ли это? Как это животных может быть в океане больше, чем растений? Как может лошадь весить больше, чем трава, которую она ест? Напомним, что жизнь океанских растений коротка, а животным отпущен гораздо больший срок. Если подсчитать, сколько новых растений и сколько новых особей животных появляется в океане каждый год, то окажется, что растительный мир в десять раз плодовитее животного. Следовательно, в наше рассуждение следует ввести фактор времени: ведь жизнь не стоит на месте. Океан – это постоянно изменяющаяся система, в которой равновесие между теми элементами, которые мы называем «живыми», и теми, которые у нас именуются «мертвыми» (разграничить их не всегда бывает легко), поддерживается одновременно на самых разных уровнях.

Американский специалист по рыболовству У. М. Чапман говорит, что, хотя общая добыча рыбы из Мирового океана составляет сейчас шестьдесят миллионов тонн в год, человечество могло бы увеличить эту цифру в тридцать раз, если бы сумело с максимальной эффективностью использовать суда и орудия лова.[62]

(Мы с Чапманом знакомы давно. Помню, однажды мы с ним перегоняли моторную шхуну «Черный Дуглас» из Сан-Педро в Сиэтл; на шхуне были погашены огни, и на всем пути мы не видели ни одного огонька – это было в декабре 1941 года, через неделю после нападения на Пирл-Харбор. Были погашены также и навигационные огни. Прокладывая курс, мы всецело доверялись глубиномеру и воле божьей.)

Джон Д. Стрикланд из Института морских ресурсов при Калифорнийском университете в Ла-Хойе придерживается более осторожного мнения: он говорит, что добычу рыбы можно увеличить не больше чем в десять раз.[63]

Приведем противоположное мнение: Волф Вишняк из Рочестерского университета в штате Нью-Йорк, а также Ламонт К. Коул из Корнеллского университета считают, что мы уже сейчас слишком усердно опустошаем моря. «Значит ли это, что нас ждут мрачные перспективы?» – спрашивают они – и отвечают: «Нет, перспективы попросту безнадежные».[64]

Чапман затрагивает и моральную сторону этого вопроса. Он говорит, что в наши дни серьезный ученый не может довольствоваться сочинением трактатов, сидя в своей башне из слоновой кости; он должен взаимодействовать с реальным миром, использовать свои способности и знания для решения насущных и актуальных проблем человечества, пытающегося лучше приспособиться к окружающему миру. Ради кого, спрашивает Чапман, мы пытаемся увеличить добычу китов, рыбы, водорослей и прочих богатств Мирового океана? Кто от этого выиграет?… Во-первых, выиграет сам океан, потому что мы будем следить за тем, чтобы его эксплуатация не была чрезмерной; мы должны сохранить источник этих богатств. Во-вторых, мы открываем доступ к ним для всех народов, для всех наций Земли, готовых искать и добывать морепродукты. Мы не ставим ни политических, ни национальных, ни географических, ни расовых, ни шовинистических преград; все могут черпать там, где черпается слишком мало.

Возьмем данные В. Г. Богорова о биомассе животного мира океана и сравним ее с массой всех кашалотов на планете. Сейчас ежегодно добывается двадцать пять тысяч кашалотов – это сокровище эксплуатируется слишком усердно. Ежегодная добыча составляет, вероятно, одну десятую общего запаса кашалотов – их в океане приблизительно двести пятьдесят тысяч. Считая, что средний возраст кашалота – десять лет, а средний вес – десять тонн, приходим к выводу, что общий вес всех кашалотов Мирового океана составляет примерно 2,5 миллиона тонн. Сравнивая эту цифру с общим весом всех животных океана, выясняем, что кашалоты составляют приблизительно 1/13600 всех животных, то есть весьма значительную часть. Казалось бы, киты встречаются так редко, что едва ли можно было ожидать столь значительной цифры. Однако каждый гигантский кашалот весит столько же, сколько триллион планктонных животных.

Биолог, интересующийся статистическими данными о китах, должен очень осторожно пробираться по лесу цифр, среди которых прячутся нужные ему данные. Он должен опасаться предательских ям и ложных тропинок. Он старается сделать «случайную выборку», которая бы верно отражала ситуацию,- но это нелегкая задача, как нелегка любая обработка информации о живом, непрерывно меняющемся мире. Ведь приходится иметь дело со сведениями о животных, которых уже не существует; приходится подсчитывать призрачные популяции, уже переместившиеся во времени и в пространстве.

Подсчет начинается с вполне определенной цифры – количества кашалотов, убиваемых каждый год. Имеются также данные подсчета китов, которых заметили с кораблей и самолетов. Известно количество китов, проходящих во время ежегодных миграций вдоль берега и замеченных в районах спаривания. Кроме того, специалист по статистике использует сведения, полученные при вскрытиях на палубах китобойных судов,- это чрезвычайно полезные сведения, которые говорят о том, как быстро киты растут, в каком возрасте они начинают спариваться, сколько раз самка рожает, в каком возрасте у нее начинается климакс, как часто киты болеют, какая среди них смертность, и о многих других важных аспектах, которые необходимо знать при подсчете китового населения планеты и оптимальной скорости его истребления.