Год Дракона - [10]
– Что?!? Что… что это значит?!
– Если б я сам это знал… Я просто не на месте здесь, мое место… Только где это место, я не знаю. Я его все время ищу, а его нет…
– А где же?!.
– Не знаю. Не знаю, Дюхон…
– Это бред. Чепуха. Фантастика ненаучная…
– Обязательно. Обязательно. Именно, – Данька оскалился вдруг отчаянно. – Только я это все равно знаю… Плевать. Если я его найду… Я тебя позову туда тоже, Дюхон… И ты тоже сможешь. Если захочешь… Все смогут. Я всех позову…
Ох, подумал тогда Андрей. Ох, да что же это такое…
А потом Данька уехал. Уехал неожиданно, без всякой видимой подготовки и совсем без кажущихся обязательными долгих разговоров на тему отъезда. Андрей много позже признавался себе не без стыда, что позавидовал той внешней легкости, с которой произошел этот отъезд. Сам Данька не однажды говорил со свойственным ему оптимистическим сарказмом, что быть евреем в СССР – это вид азартной игры, и тот, кто не выдерживает ее напряжения, покидает игровое поле в западном или юго-западном направлениях. Но шутки – шутками, а в то, что у Бернштейнов дойдет до дела, Корабельщиков сомневался: уж больно благополучным было их существование. На памяти Андрея уезжали в основном те, кому нечего было оставлять родному советскому правительству. Сам Андрей думал про себя, что уехал, удрал бы не то что завтра – вчера, представься ему подобная возможность. Но на самом деле это было совсем не так просто – ведь его не принимали в распростертые объятия никакие HIAS [9] и Джойнт, да и иных причин хватало: женитьба, например, вполне достойный повод если не навсегда похоронить мечту об отъезде, то, по крайней мере, отложить ее на весьма продолжительное время…
Андрей познакомился с Таней на Дне студента, который весело и неотвратимо наступил вслед за возвращением с колхозных полей, куда всех первокурсников загнали еще до официального начала учебного года. Татьяна училась в Институте народного хозяйства на математическом, и была чрезвычайно рассудительной для своего возраста и внешности девочкой. Ей, как и Андрею, едва исполнилось восемнадцать…
Они оба просто ошалели от захватившего их чувства. Андрей всегда думал, что такого на самом деле не может происходить – тем более, с ним. Но это происходило. Они любили друг друга каждый раз как последний, едва только им удавалось остаться наедине. Ах, как это было непросто в то время… Почему Таня не забеременела тогда, Андрей не мог объяснить себе и по сию пору. Сонечка родилась много позже, когда их союз прошел длительную проверку на прочность, после того, как Татьяна защитила кандидатскую и осталась в институте на кафедре математики. Им обоим уже было тогда за тридцать… Татьянины родители, номенклатурные работники не самого высокого разбора, были просто в ужасе от выбора дочери: голодранец, безотцовщина, ни кола, ни двора, ломаного гроша за душой нет, долговязый юнец из непрестижного вуза… Но с Татьяной не так-то просто было сладить. У этой девочки был такой характер… Она взяла все в свои маленькие крепкие ручки, и им ничего не осталось, как смириться.
Кажется, она и в самом деле Даньке понравилась. Тогда, после самого первого знакомства, он показал Корабельщикову поднятый вверх большой палец: так держать! А летом уехал… Сразу после свадьбы Андрея с Татьяной. И пропал.
А потом такое началось и столько всего случилось… Горбачев, независимость, падение Берлинской стены, революции и реставрации в странах бывшего «соцлагеря», – особенно реставрации, которых совершенно никто не понимал и не ждал; две Балканские войны. И Лукашенко, конечно. Который остановил все, что Андрею так начинало нравиться, несмотря на неизбежное «шаг вперед и два назад», несмотря на неопределенность и беспокойство, потому что в воздухе тогда, – быть может, впервые за много-много лет – по-настоящему запахло свободой, и запах этот входил в ноздри, заставляя легкие распрямляться навстречу… Но это был всего только запах. Настоящей свободы, на холодном пронизывающем ветру, когда шкуру и огонь нужно добывать самим, они так и не успели глотнуть. Потому что «усенародна избраный» вернул всех в стойло и посадил на цепь, – и тех, кто хотел, и тех, кто был до смерти против. И снова вернулось к Андрею это желание – уехать, куда глаза глядят…
Он и уехал почти. Не физически – виртуально. Занимался своими маленькими приятными делами, ездил с удовольствием в Европу, где отдыхал душой и телом… И иногда – нет, не часто, но все-таки, – вспоминал Даньку.
Который вдруг – нашелся. Да еще вот так… Андрей был просто не в состоянии это переварить. Это было невозможно, невероятно, немыслимо. Ну, предположим. Ну, сорвал джек-пот в лотерею. Ну, повезло в Лас-Вегасе. Ну, купил нефтяную вышку. Но миллиарды?! Боже, бред какой-то… Много позже Данькиного отъезда и исчезновения, когда рухнул «железный занавес», уже начав ездить за границу, Андрей слышал какие-то мутные истории, не то сказки, не то басни, про какие-то деньги наркомафии, которые были запущены через Майзеля в оборот, рассказы про захваты банков и компаний, про стрельбу на улицах и громкие процессы, заканчивавшиеся всегда одним и тем же, то есть ничем… Он никогда даже представить себе не мог, что вся эта свистопляска с финансовой системой и рванувшими в рост, как грибы после дождя, монархиями на месте бывших сателлитов СССР в Восточной и Центральной Европе – результат того самого Данькиного плана, который он однажды так и не собрался выслушать. Этого просто не могло быть, потому что не могло быть никогда…
Судьба и Рок. Пророчество и Предназначение. Честь и Долг. Чья могучая, безжалостная рука бросала Якова Гурьева из Москвы в Харбин, из Токио в Нью-Йорк, из Лондона – назад, в Москву? Кто он – игрушка Истории или её творец? О том, как Яков Гурьев становился настоящим Воином, сражаясь и побеждая, терпя поражения и теряя друзей и любимых, вы узнаете из второй книги трилогии «Наследники по прямой». Продолжение – следует!
Яков Гурьев – «самый верный, самый страшный сталинский пёс». Или это – всего лишь личина? Но если да, то зачем? В чём его предназначение, что делает он на берегах Чёрного моря, далеко от Москвы? Может быть, именно здесь решается исход грядущей смертельной схватки за судьбу страны и народа? О том, что же происходит на самом деле, вы узнаете из первой книги трилогии «Наследники по прямой». Продолжение – следует!
Победа неизбежна – но и цена её неимоверно велика. Так бывает всегда, когда потеряно время, когда приходится исправлять ошибки и навёрстывать упущенное. Яков Гурьев прекрасно понимает это. Не дать стране сорваться в кровавую пропасть, спасти всех, кого можно – и необходимо – спасти. Не ослепнуть, не свернуть с дороги. И победить. История меняется прямо у вас на глазах – в последней книге трилогии «Наследники по прямой».
Книжка-легенда, собравшая многие знаменитые дахабские байки, от «Кот здоров и к полету готов» до торта «Андрей. 8 лет без кокоса». Книжка-воспоминание: помнит битые фонари на набережной, старый кэмп Лайт-Хаус, Блю Лагун и свободу. Книжка-ощущение: если вы не в Дахабе, с ее помощью вы нырнете на Лайте или снова почувствуете, как это — «В Лагуне задуло»…
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
В творчестве Дины Рубиной есть темы, которые занимают ее на протяжении жизни. Одна из них – тема Рода. Как, по каким законам происходит наследование личностью родовых черт? Отчего именно так, а не иначе продолжается история того или иного рода? Можно ли уйти от его наследственной заданности? Бабка, «спивающая» песни и рассказывающая всей семье диковатые притчи; прабабка-цыганка, неутомимо «присматривающая» с небес за своим потомством аж до девятого колена; другая бабка – убийца, душегубица, безусловная жертва своего времени и своих неукротимых страстей… Матрицы многих историй, вошедших в эту книгу, обусловлены мощным переплетением генов, которые неизбежно догоняют нас, повторяясь во всех поколениях семьи.
«Следствие в Заболочи» – книга смешанного жанра, в которой читатель найдет и захватывающий детектив, и поучительную сказку для детей и взрослых, а также короткие смешные рассказы о Военном институте иностранных языков (ВИИЯ). Будучи студентом данного ВУЗа, Игорь Головко описывает реальные события лёгким для прочтения, но при этом литературным, языком – перед читателем встают живые и яркие картины нашей действительности.
"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.
Героиня романа Инна — умная, сильная, гордая и очень самостоятельная. Она, не задумываясь, бросила разбогатевшего мужа, когда он стал ей указывать, как жить, и укатила в Америку, где устроилась в библиотеку, возглавив отдел литературы на русском языке. А еще Инна занимается каратэ. Вот только на уборку дома времени нет, на личном фронте пока не везет, здание библиотеки того и гляди обрушится на головы читателей, а вдобавок Инна стала свидетельницей смерти человека, в результате случайно завладев секретной информацией, которую покойный пытался кому-то передать и которая интересует очень и очень многих… «Книга является яркой и самобытной попыткой иронического осмысления американской действительности, воспринятой глазами россиянки.