Год черной собаки - [41]

— Что вы вкладываете в понятие «сильнее»? — спросил Уваров и снял очки.

— Физическую силу. Если желаете, мощь. Ведь мышцы есть во всех органах, которые движутся, от мизинца до сердца. Утрированно — если вы в данный момент поднимаете, допустим, пятьдесят килограммов, то после облучения возьмете более двухсот.

— Но подобный вес — мировой рекорд!

— Меня это не волнует, я не увлекаюсь тяжелой атлетикой. Мировой так мировой. — Эдерс пожал полными плечами и тряхнул гривой волос. — Вот, пожалуй, и все. Там еще много других вопросов, но так же, как и мой коллега-физик, не считаю себя в них компетентным. Я прежде всего обратил внимание на то, что принесет практическую отдачу буквально сейчас. Но не обольщайтесь, большинство разработок не имеют подтверждения экспериментами, клиническими и лабораторными исследованиями, а следовательно, остаются на уровне хотя и убедительных, но гипотез. Я закончил.

— Ой! — Грег оскалил зубы и замотал головой. — Все вверх тормашками. Но давайте обсудим…

— Я думаю, время не обсуждать, а ужинать, — прервал Мартин, — накрываю на стол. Хватит.

— Но не лучше ли по горячим следам… — начал Грег.

— Не лучше, — отрезал Мартин, — не хватало, чтобы вы, беспорядочно питаясь, подхватили гастрит или язву желудка. Все готово. — Он встал и направился на кухню.

— Ладно, — покорно согласился Грег и постучал пальцами по столу. — Но прежде составим список, что необходимо для опытов: инструменты, реактивы, ну я не знаю.

— Я уже составил. — Уваров протянул несколько листков. — Не так много, но тем не менее.

— Мой реестр подлиннее. — Эдерс открыл блокнот и вырвал из него с десяток страниц. — Потребуется хороший микроскоп, тот, которым пользовался Смайлс, испорчен — замутнились линзы. Правда, я не совсем представляю, о каких опытах вы ведете речь?

Грег не ответил, собрал списки и крикнул, повернувшись к кухне:

— Мартин! Отвлекитесь на минуточку!

Из двери выглянул Мартин с каким-то судком в руках и полотенцем через плечо.

— Чего вам?

— Заявки наших корифеев. Разберитесь с ними, надо побыстрее удовлетворить запросы, даже если потребуется ехать в Каир, Александрию или еще куда. Будет необходимость — подключите меня.

— Сам справлюсь. — Мартин водрузил судок на стол. — Идите мойте руки и к столу.

— Грег? — спросил, поднимаясь, доктор. — Вы так и не ответили мне, о каких опытах вели, вернее, собирались вести речь. Это невежливо.

— Ради бога простите, Макс.

— Я-то прощаю, но хотелось бы знать ваши планы.

— Я их еще сам четко не представляю. Как появится что-либо определенное, несомненно, поделюсь.

— Надеюсь.

— А со мной? — вставил физик.

— Ну и с вами, конечно, что за разговор.

— Если вы сейчас же не прекратите перепалку, — Мартин постучал разливальной ложкой по краю кастрюли, — будете довольствоваться холодной пищей.

— Все, все. Наш милый кормилец. — Эдерс молитвенно сложил ладони. — Идем.

Друзья задвигали стульями, направляясь в ванну.

В дверях Уваров придержал Грега за руку. Подмигнул лукаво и прошептал:

— Я догадываюсь, что вы задумали, и полностью поддерживаю.

— Вы же умница, Миша, — благодарно взглянул на русского.

10. СОМНЕНИЯ

Ночью забушевал самум. Под напором этого горячего ветра подрагивали и прогибались стекла окон. Пронзительно и жалобно подвывали провода. В мансарде поскрипывали стропила. Шиферную крышу секли упругие струи. К утру песчаная буря достигла апогея, округу затянула тяжелая бурая мгла. Горизонт исчез — земля и небо перемешались в единую круговерть, пронизанную завивающимися смерчами. Жара не спадала, стало суше, словно вихри выдули начисто влагу. Сквозь плотно закрытые окна и двери каким-то образом песок проникал внутрь. Наружу никто не осмеливался высунуть носа. Все живое попряталось и затаилось.

Эдерс сидел нахохлившись, как курица на заборе после дождя. Изредка зябко поеживался и вздыхал.

— Заболели? — осведомился участливо Грег. — Лихорадит?

— Настроение подавленное, на душе скверно.

— А не действует ли на вас инфразвук? Самум тоже стихия и, вероятно, вызывает его естественно.

— Но ведь собаки-то не беспокоятся? — Доктор указал на спящих животных.

— Доги после сенбернаров самые флегматичные псы, а вы нервный, — заключил Уваров.

— Сами вы нервный! — вспылил доктор.

— Во, видите, а что я такого сказал?

— Ничего не вижу, просто ипохондрия — гложет какое-то необъяснимое предчувствие чего-то плохого.

— Подкрепитесь, и все пройдет. Вам налить кофе? — Мартин взялся за кофейник…

После завтрака друзья собрались в холле.

Грег поправил повязку на глазу и, откашлявшись, — в горле першило от песка, сказал:

— Наметим, что оставим в теории, а что воплотим в жизнь своими силами. Начнем, как и прежде, с вас, — взглянул на Уварова. — Предлагайте?

— По моей части, — он заглянул в записи, — прежде всего проверю установку для наведения Т-поля. В ней, по-моему, кое-что надо заменить. Некоторые детали изготовить заново, я с этим вполне справлюсь. В наличии аккумулятор, но хотелось бы сделать на всякий случай еще один, правда, это не к спеху. Что касаемо прибора РУ — его слегка усовершенствую. Вот, собственно, все. Получив то, что я заказал, потребуется не больше недели работы. Если возникнет непредвиденное, внесем коррективы. Но и тогда прибавится один-два дня, от силы — три.