Год беспощадного солнца - [27]

Ответа у Мышкина не было, он снял очки и стал яростно вытирать их платком.

– Оставь стекла в покое! – приказал Демидов. – И скажи: кто еще способен дать такие средства? Ну? Не стесняйся, милая девушка, все расскажи!

– Кто может?.. – помедлил Мышкин. – Государство может. Оно сейчас у нас безумно богатое.

– Что-о-о? – презрительно протянул Демидов. – Какое еще государство? Вы, доктор, или дурак или кретин. И как я раньше этого не замечал! У нас давно нет государства. У нас одна большая воровская малина. Государство давно приватизировано частными лицами.

– Кем же? – ехидно спросил Мышкин.

– Телевизор смотришь?

– Как когда.

– Стало быть, знаешь, о ком я говорю… Скажи-ка мне, Савонарола, ты приглашение на конгресс в Вену получил?

– Так точно, получил.

– Считаем – дорогу туда и обратно, гостиницу – три звезды, суточные – по сто пятьдесят евро на день… кто тебе столько даст?

Мышкину оставалось только плечами пожать.

– Вот именно! – с удовлетворением отметил главврач. – Никто не даст. А Златкис дал! По первому моему требованию. Тебе советская власть столько никогда не могла дать!

Мышкин кивнул – это тоже была правда.

– Но я знаю про тебя еще кое-что… – в голосе главврача Мышкину послышалась отдаленная угроза. – Ты написал монографию. Я читал и не буду отрицать – прекрасная работа. Но никому не говоришь, как издал ее. А я знаю. Ты ее издал на свои деньги. Точнее, влез в долги.

Мышкин протестующе поднял руку.

– Помолчи! – приказал профессор. – Завел меня – теперь слушай! Влез в долги, значит… В большие. Дорогая книжечка получилась. Вся в цветных иллюстрациях – как иначе? И теперь ты пытаешься ее продать сам, потому что ни один магазин не берет у тебя такую дорогую. Вот сколько обошелся один экземпляр?

– Шесть с половиной тысяч рублей.

– Ну вот… – удовлетворенно кивнул Демидов. – Тираж-то какой?

– Тысяча экземпляров.

– Сколько сбыл?

– Пятнадцать штук… – признался Дмитрий Евграфович.

– Хм! Пятнадцать! Значит, все-таки есть спрос, покупают.

– Двое купили…

– А тринадцать?

– Пришлось так отдать. Очень просили. Обещали деньги вернуть… когда будут.

– Остальной тираж где держишь?

– Ну, Сергей Сергеевич!.. – недовольно протянул Мышкин. – Вам-то зачем? Украсть хотите?

– А я и без тебя знаю! В морге держишь. Под чехлами для трупов, в углу. Так вот: не хотел я тебе говорить и незаслуженно радовать, да черт с тобой! За десять минут до твоего появления, я разговаривал со Златкисом.

«Да, Эсмеральда говорила, какая-то Швейцария звонила…» – вспомнил Дмитрий Евграфович.

– Жаль, что разговор состоялся в присутствии Сукина. Но я не виноват. Златкис сам позвонил. И Сукина я очень огорчил. Потому что говорил со Златкисом о тебе.

– Зачем? – удивился Мышкин.

– Затем, что я пока здесь начальник и сам выбираю темы для разговора. Я сказал о твоей монографии. И подбросил провокашку, чтобы фонд выкупил ее у тебя… по твоей цене, конечно. И бесплатно – подчеркиваю! – совершенно бесплатно разослал ее по всем профильным учреждениям, а главное, по мединститутам. А тут Сукин, представляешь, как нарочно… Пришел клянчить денег на свою монографию. И такой пассаж со Златкисом… нехорошо, в общем, вышло. Для Сукина.

Он выжидающе смотрел на Мышкина, но тот тоже ждал.

– Так вот… Соломон Наумович для порядка покочевряжился, потом сказал, что идея моя – продуктивная. Сказал, что само по себе его мнение еще не всё, но через пару дней обещал дать официальный ответ. Но он уверен, слышишь, – он уже уверен , что ответ будет положительным. До чего же аморально, правда, Дмитрий Евграфович? Дальше некуда: частная контора скупает убыточную научную литературу и раздает ученым бесплатно! Как ты думаешь?

Но Мышкин и пошевелиться не мог. Язык у него одеревенел, и Дмитрий Евграфович только таращился на Демидова и тяжело дышал.

– От радости в зобу дыханье сперло, – констатировал Демидов. – А еще Златкис сказал, что там, в Женеве, следят за твоей карьерой, и не исключено, что предложат тебе стать полноценным членом фонда. Знаешь, что это значит?

– Не-е, – еле выдавил из себя Дмитрий Евграфович.

– Это как в рыцарский орден. Из оруженосцев – сразу в рыцари. Скажу по секрету, из нашей клиники только четверо действительные члены фонда. Он дает много возможностей. В том числе и финансовых. Конечно, это аморально – я понимаю! – едко подчеркнул профессор. – Поэтому не сомневаюсь, что ты отвергнешь мерзкое предложение алчного еврея Златкиса.

– Я… – только и прохрипел Мышкин.

– Ладно уж. Молчи. Поехали дальше. – Он посмотрел на свой ролекс. – Ты уже отобрал у меня большой кусок жизни… Заканчиваем. Прежде чем ты продолжишь, я прошу тебя усвоить: тридцать процентов дополнительной летальности – не только чьи-то утерянные жизни, а каждая бесценна и уникальна. И не только чье-то горе, которое всегда у кого-то больше, чем у других. Это еще и удар по реноме конторы, которая нас кормит, одевает и выкупает у нас наши же слишком дорогие монографии. Не забывай, что половина наших пациентов – иностранцы. Есть немцы, есть и швейцарцы. Они не у себя лечиться решили, а у нас – это что-то значит. Поэтому мы с тобой обязаны не только дать описание проблемы, но и предложить быстрое и эффективное решение – любой ценой. Любой ценой – ты слышишь?