Год багульника. Осенняя луна - [20]

— Стой, стой, — засмеялась Моав, легко набирая поводья. — Куда ты собралась? Боюсь, в Рас-Кайлале тебе не насыплют овса.

Она остановила лошадь прямо посреди мостовой и спешилась. Черный блестящий глаз удивленно следил за тем, как она неспешно расстилает плащ прямо на гладких плитах и усаживается на него, скрестив ноги. Кобылка тихо заржала.

— Подождем немного здесь, а потом разобьем лагерь, — точно отвечая белогривой подруге, сказала Моав.

Прошло довольно много времени. Легкие тучки то затеняли, то открывали солнце, но жары не облегчали. Ни одна травинка не шевелилась в бескрайней степи, лишь толстые сурки иногда поднимались столбиками у нор. Поведение эльфы начинало тревожить лошадку. За все это время Моав почти не пошевелилась; прикрыв глаза тонкой рукой, она пристально смотрела в небо. Лошадь тоже подняла голову, но ничего необычного там не увидела. Наконец, эльфа издала радостный возглас. Высоко на фоне тучи показалась темная точка, она быстро приближалась. Через несколько мгновений она растянулась крестом, приняв форму летящей птицы. Огромный орел кругами парил над степью, точно высматривая добычу.

Моав только того и ждала. Встав с земли, она хлопнула ладонями над головой, и в небо взметнулась полупрозрачная крылатая тень. Бесшумно взмахивая густо опушенными крыльями, ночная птица стремительно сокращала расстояние, отделяющее ее от кружащего в небе орла. Завидев друг друга, они описали в воздухе несколько плавных кругов, словно приглашая друг друга на танец; затем, разорвав окружность, орел глубоко взмахнул крыльями и удаляющимся пятнышком полетел в сторону Рас-Сильвана. Белая птица тихо растаяла в воздухе.

Эльфа облегченно вздохнула. Разобрав поводья под головой лошади, она сошла вместе с ней с дороги. Там она неспешно расседлала ее и похлопала по мокрой спине.

— Можешь погулять — до завтра мы никуда не пойдем.

Кобылка радостно заржала и рысцой побежала по степи; эльфа тем временем аккуратно сложила сбрую на траву и устроилась на отдых в тени большого камня.

Солнце уже садилось, но юная веллара упорно не двигалась с места. Наконец, ее ожидание было вознаграждено — вдалеке, со стороны Рас-Сильвана, показался всадник. Спешным галопом он мчался через степь, приближаясь к месту, где она сидела. Казалось, он не скачет, а летит, точно пущенная стрела. Услышав топот копыт, Моав вскочила, выбежала из укрытия и замахала руками.

— Эй, эй! Сюда!

Всадник развернул коня, направив его прямо к маленькой фигурке. Вскоре он приблизился настолько, что можно было рассмотреть его одежду и лицо. Развевающийся за его плечами плащ был алым, как солнце на закате — такой мог принадлежать лишь одному эльфу во всем Риане.

— Ан эйоли Краан! — закричал Кравой, на ходу спрыгивая с седла.

Его загорелое лицо светилось радостью, веселые карие глаза блестели. Он по привычке подбежал было к Моав, чтобы подхватить ее и поднять над землей, но в последний момент резко остановился и потупил взор — теперь ведь все по-другому… Сама же Моав, похоже, вовсе не смутилась — она быстро прошла разделяющие их несколько шагов и искренне обняла краантль. Темная и полупрозрачная тени столкнулась краями и слились, как две растекшиеся капли.

— Вот уж не думал, что мы так скоро встретимся! — счастливо улыбаясь, проговорил Кравой.

— А ты как будто не рад этому?..

Он все-таки поднял Моав в воздух — так, что ее ноги повисли над землей — и с шутливым гневом воскликнул:

— Ну, до чего же противная! Знаешь ведь, что я очень рад тебя видеть! Если бы ты знала, сколько раз я проклинал себя за то, что оставил тебя там, с этими гарвами…

Эльфа засмеялась и обняла его за шею.

— Но ведь я жива, а значит, все в порядке. Вот, даже улыбаюсь.

Он, наконец, опустил ее на землю.

— Я была уверена, что ты отзовешься и на этот раз, — благодарно сказала Моав. — Спасибо тебе!

— А что, у меня был выбор? — парировал Кравой. — Твоя иволга мне чуть окно не выбила!

— Выбор есть всегда.

— Терпеть не могу выбирать! Вечно думаешь, правильно ли ты поступил…

Оба рассмеялись — былая легкость вернулась в их сердца.

— Ну, думаю, я-то уж точно правильно сделала, что позвала тебя… — принимая серьезный вид, сказала веллара. — Есть одно дело!

Кравой притворно вздохнул.

— Этого я и боялся! Может, сначала дашь мне хоть немного отдохнуть с дороги, а потом поведаешь свой гениальный план?

— Конечно! — спохватилась Моав. — Правда, здесь нет ни леска, ни ручья, но я видела колодец возле дороги — это совсем недалеко. Так что мы можем переночевать прямо здесь.

— Вот и отлично! Не люблю ни лески, ни ручейки — как по мне, нет ничего лучше степных просторов!

Он принялся расседлывать коня, Моав отправилась за водой. Одной Эллар известно, где солнечный эльф умудрился достать дрова, но когда она вернулась в лагерь, там уже горел костер.

— Я думала, мы не будем делать чай, — удивилась она. — Такая жара…

— Не будем — это просто так, чтобы посмотреть. Мне нравится, когда горит огонь… — ответил Кравой.

Из-за камня раздалось тонкое ржание. Эльфы повернули головы — открывшуюся картину нельзя было назвать иначе, как трогательной. Рыжий как огонь жеребец Кравоя с видом смущенного кавалера обнюхивал ушко соловой лошадки. Она успела вернуться с прогулки и теперь кокетливо отворачивала голову, выражая благосклонность ласковым ржанием.