Год багульника. Летняя луна - [23]

— Рогдвэн, ты?!

Сигарт выступил вперед.

— Да, Моав, позволь тебе представить — Рогдвэн, тот самый, что похитил свитки из Рас-Сильвана и продал их Моррогу, а на сдачу пытался похитить тебя, чтобы передать ему же.

Эльфа застыла на месте, растеряно переводя взгляд то на Сигарта, то на его пленника.

— Рогдвэн, это правда? — тихо, почти испуганно спросила она. — Ты же сказал, что тебя прислал отец…

Человек бросил на нее гордый, полный злобы взгляд и отвернулся. Весь его вид говорил о нежелании пускаться в какие-либо объяснения.

— Но ведь он так тебе доверял! — с болью вскричала эльфа.

Сигарт грубо ткнул пленного в спину.

— Давай, расскажи ей историю о голодающих детях Лоргана — ей понравится!..

Рогдвэн презрительно повел плечом.

— Что такое? — с издевкой поинтересовался хэур. — Неужели ты истратил на меня все свое красноречие? Ладно, я сам все расскажу — потом. А теперь я хочу позавтракать.

На глазах у все еще изумленной Моав он провел Рогдвэна к скальному убежищу. Как ни унижен был король Лоргана, он не смог скрыть удивления при виде сидящего под скалой Ифли — похоже, таких существ он еще не видел. Сигарт с силой толкнул пленника и заставил сесть на землю.

— Сиди здесь и не пытайся сбежать — нож тебя все равно достанет. И трех шагов не успеешь сделать.

Он направился к костру, где над огнем висел котелок с чаем. Поверженный король Лоргана проводил его ненавидящим взглядом.

Моав тем временем осторожно подошла к пленнику и опустилась рядом с ним.

— Рогдвэн, зачем ты это сделал? — спросила она, тронув его за рукав.

Тот вздрогнул, точно от удара хлыстом.

— Оставь меня в покое! — огрызнулся он. — Довольно того, что я рассказал твоему любовнику — больше я не скажу ни слова!

Эльфа печально вздохнула, поднялась с земли и пошла к костру.

Завтрак прошел безрадостно. Сигарт ел молча, то и дело поглядывая, чтобы невезучий король не надумал сбежать; Моав, ошеломленная новостью, молча накладывала еду, сильф тоже был непривычно тихим — видимо, он решил не вмешиваться в дела, которые его не касались. За чаем Сигарт рассказал все, что узнал от Рогдвэна. Моав выслушала, не говоря ни слова, потом отвернулась и стала собирать посуду. Хэур с удивлением наблюдал за ней — он готов был поклясться, что в синих глазах сверкнули слезы.

После завтрака они быстро собрались и двинулись в путь: было ясно, что больше никто к ним не присоединится. Король Лоргана шел впереди, показывая дорогу, за ним шагал Сигарт. Моав и Ифли шли сзади, на некотором расстоянии от хэура и его добычи. Направление движения было таким, как и говорил Рогдвэн — к горам, немного забирая на юг — но хэур по-прежнему относился к нему с подозрением. Он не спускал с человека глаз ни на минуту и при любом удобном случае поддевал его колкими словами.

Так они шли до обеда. Поручив пленного короля эльфе, Сигарт отправился на охоту. Ему давно хотелось крупной дичи — при всех своих кулинарных умениях, Моав редко готовила что-то крупнее кролика или дикой утки. В этот день удача была благосклонна к хэуру — через час он вернулся в лагерь, волоча за собой тушу молодого оленя и сияя гордой улыбкой.

— Вот, хозяйка, принимай добычу! — еще издали закричал он. — Сегодня будем пировать!

При виде убитого животного по личику Моав пробежала дрожь, но она тут же овладела собой и села разделывать оленя. Правда, ее решимости хватило ненадолго — вскоре она подошла к успевшему улечься на отдых хэуру. Тонкие руки были все в крови, зато лицо было белым, как мел.

— Ты не мог бы помочь мне приготовить его? — дрожащим голосом попросила она.

Сигарт приоткрыл глаза.

— А что такое?

Она сглотнула, судорожным движением обтерла руки о юбочку.

— Я… я не могу. Он еще теплый…

Хэур поднялся, сокрушенно фыркнув.

— Ладно, иди уже, лунное чудо. Я тебя позову, когда все будет готово. Овощи в сумке?

Моав коротко кивнула и потопала прочь.

Сигарт постарался на славу — скоро весь лес был полон соблазнительного запаха жареного мяса. Даже сильф, обычно харчевавшийся малопитательными вещами вроде ягод и грибов, материализовался рядом с костром и сидел там на корточках, глотая слюнки и ожидая, пока обед достигнет нужной стадии готовности. Моав же, наоборот, было почти не видно и не слышно — она отсиживалась в тени большого куста жасмина, стараясь не глядеть в сторону кухни. Рогдвэн, как обычно, держался в стороне от своих вынужденных спутников. Он лежал под деревом шагах в двадцати от центра лагеря и демонстративно смотрел в небо, запрокинув голову.

Наконец, Сигарт торжественно снял самодельный вертел с костра и воткнул его одним концом в землю так, что туша встала вертикально. Рядом, на горячем камне, дымились нарезанные кружочками морковка и картошка.

— Слушай мой приказ! — радостно провозгласил он, обращаясь ни к кому конкретно, но ко всему миру сразу. — На жареную оленину навааа-лись!

Он снял с бедра длинный нож и отрезал несколько щедрых кусков мяса. Ифли с радостным «Ура!» тут же ухватил самый большой из них. Неожиданно у костра появилась хрупкая фигурка Моав.

— Лунное чудо желает мяса? — услужливо осведомился хэур. — Могу предложить высокой велларе отличную оленью ножку…