Год багульника. Летняя луна - [2]

Моав невольно заулыбалась.

— Да, Иштану надо было родиться сильфом: отец даже прозвал его Ардалагом — Слышащим Травы. Возиться с корешками ему всегда нравилось куда больше, чем тренировать виденье в храме Луны, а ведь ему когда-нибудь предстоит стать старшим велларом!

— Никогда не знаешь, что пригодится тебе в будущем, — возразила Хега. — Может, с помощью сока сикоморы он увидит больше, чем с помощью виденья. Я ведь готовлю эти палочки для него — он попросил меня об этом. В Рас-Сильване их не достанешь…

— И что он собирается с ними делать? — недоуменно спросила Моав.

— Думаю, добывать знания.

Эльфа пожала плечами.

— И какие же знания можно добыть с помощью этого? — она кивнула на подсыхающие прутики.

— Ты удивляешь меня, Моав! Разве старшей велларе не известно о свойствах сока сикоморы?

Она покачала головой, точно ребенок, которого учитель уличил в невыученном уроке. Сильфа улыбнулась доброй улыбкой; «какая же ты еще все-таки юная», — говорил ее взгляд.

— Его дым дает прозрение, — объяснила она, — вдыхая его, можно увидеть будущее и получить ответы на многие вопросы.

— Как это?!

— Сикоморы поднимают воду из самой глубины земли — мы даже не можем представить, сколь долгий путь она проходит, прежде чем достичь их корней. Сколько земель она омывала, сколько раз выпадала дождем. Она знает все, что происходит на небе, на земле и даже под ней; с помощью молока сикомор мы можем приобщиться к ее тайнам. Правда, четких ответов от элефты ждать не стоит — скорее это будет набор видений, которые нужно уметь растолковать…

При этих словах Моав неожиданно напряглась, ее глаза вспыхнули странным огнем.

— То есть, вдохнув этот дым, можно, например, найти то, что даже неизвестно, где искать? — осторожно спросила она.

— Я ведь сказала — он дает лишь знаки, порой очень смутные. Понять их сможет лишь маг, имеющий природный талант к такого рода вещам.

— Стало быть, я не смогу получить ответ?

Хранительница отрицательно покачала головой.

— Нужны годы практики, чтобы настроиться на столь тонкие материи.

— Но ведь ты-то наверняка владеешь всеми секретами элефт! — оживилась Моав. — Ведь так?!

Хега ничего не сказала, но это было и не обязательно — ответ и так был очевиден. Эльфа схватила ее за плечи и с неожиданным жаром воскликнула:

— Мне надо узнать, где находится одна вещь! Только это, и все!

Сильфа бросила на нее пытливый взгляд, но промолчала. Моав с силой сжала птичьи плечи, ее лицо пылало от волнения.

— Мне надо знать, где находится меч Лагха — Полночная Молния! — почти выкрикнула она. — Ты можешь узнать это? Ты не представляешь, как это важно для Риана!

Ее синие глаза блестели, тонкие пальцы сжимались на платье Хеги, но сильфа снова покачала головой.

— Я лишь воспитываю детей — дела Великой битвы меня не касаются. Нельзя использовать силы деревьев жизни для того, чтобы развязать войну, какой бы справедливой она ни была. Прости, Моави, но я ничем не могу тебе помочь…

Эльфа со вздохом отпустила ее и снова встала рядом. Некоторое время они молча смотрели, как сушится сок сикоморы, затем Моав попрощалась и тихо покинула храм.

* * *

Отказ Хранительницы сильно удручил эльфу — она вернулась к себе в комнату опечаленная и уставшая. Хотя последнему могло быть и более простое объяснение — как-никак, она еще не совсем оправилась от ран. С расстроенным видом она опустилась на маленький стульчик у кровати. Неожиданно со стороны двери раздался шорох. Моав обернулась — в дверном проеме, опершись о стебли лиан и глядя на нее дикими глазами, стоял Сигарт.

Она вскочила, инстинктивно отступила за маленький, стоящий посреди комнаты, столик; было видно, как под тонким платьем быстро-быстро бьется ее сердце… Не говоря ни слова, хэур отмерил шагами расстояние, которое их разделяло, и быстрым движением выбросив вперед руку, схватил ее за шею. Моав хрипло вдохнула, обеими руками вцепилась в его пальцы; синие глаза были полны животного ужаса. Сигарт приблизил свое лицо к лицу эльфы. Со стороны могло показаться, будто он просто разговаривает с ней, на самом же деле все было куда хуже.

— А вот теперь ты, наконец, расскажешь, зачем ты все это затеяла… — спокойно и жутко проговорил он. — Учти, что от твоих слов зависит то, останешься ли ты в живых или сегодня же отдашь свою бесценную душу. Я слушаю тебя.

Он говорил непривычно тихо и спокойно, и это спокойствие было спокойствием смерти, безжалостной и беспристрастной. Веллара снова захрипела, но не произнесла ни слова. Она не просила пощады, ничего! Остекленевшие глаза, не отрываясь, смотрели на хэура, по бледным губам поплыл мертвенно-синий оттенок. Сигарт начал терять терпение. Сощуренные глаза вспыхнули ровным оранжевым огнем.

— Думаешь, я пришел с тобой играться?.. — ледяным тоном спросил он, сжимая пальцы. — Ты ошиблась — на этот раз все будет иначе. Ты сейчас же расскажешь мне все — и про виверна, и про грозу, и про души. Ты ведь все знала, да?

Моав не отвечала, лишь белые пальцы сильнее вцепились в его руку. Широко раскрытые синие глаза продолжали смотреть на него, прозрачные и холодные, как два куска льда. Сигарт немного ослабил хватку — на случай, если она мешает эльфе говорить — но она лишь сипло втянула воздух. Его пальцы снова сжались на тонком горле. Он переменился в лице.