Год 1944 — «победный» - [39]

Прорыв на направлении главного удара начался 24 декабря 1943 года. Вслед за разведкой боем была проведена мощная артиллерийская подготовка, начавшаяся залпом 3-й гвардейской тяжелой минометной дивизии. Из-за низкой облачности массированное применение авиации было исключено. Перейдя в атаку, войска главной группировки фронта быстро овладели опорными пунктами и узлами сопротивления противника на первой позиции и с ходу атаковали вторую. Здесь бои приняли более ожесточенный характер, движение стрелковых корпусов замедлилось. Чтобы быстрее завершить прорыв тактической обороны и вырваться на оперативный простор, в середине дня были введены в сражение обе танковые армии: в полосе 18-й армии — 3-я гвардейская генерал-полковника П.С. Рыбалко (6-й и 7-й гвардейские танковые, 9-й механизированный корпуса, 91-я отдельная танковая бригада), в полосе 38-й армии — 1-я танковая армия Катукова (11-й гвардейский танковый и 8-й гвардейский механизированный корпуса, 61-я гвардейская танковая бригада).

В результате их одновременного удара севернее и южнее Брусилова сопротивление противника было сломлено и к исходу дня прорыв тактической зоны обороны был завершен. Танковые армии продвинулись на глубину 15–20 км, а общевойсковые — до 10 км.

При состоянии немецкой обороны и общем соотношении сил было бы удивительно, если бы получилось иначе. Ведь в полосе шириной 18 км с советской стороны действовали 25 стрелковых дивизий, 3 танковых, 2 механизированных корпуса, 3 отдельные танковые бригады, 4 отдельных танковых и 2 отдельных самоходно-артиллерийских полка. Армии Москаленко и Катукова главный удар наносили в 7-километровой полосе, имея оперативную плотность 1200 метров на дивизию.

Всему этому великолепию противостояли 68-я пехотная, 8, 19-я и «психически травмированная» 25-я танковые дивизии, все вместе имевшие 190 боевых машин, а также 2-я танковая дивизия СС «Рейх».

Для Манштейна, отправившегося отмечать Рождество в 20-ю моторизованную дивизию, этот удар оказался неожиданностью: «Первые донесения о начале наступления противника по обе стороны от шоссе Киев—Житомир я получил, находясь в 20-й мотодивизии, расположенной за угрожаемым участком фронта в резерве… Вначале донесения не содержали особо тревожных сведений». К тому же фельдмаршал полагал, что танковая армия Рыбалко находится севернее, в полосе 13-й армии. А о 1-й танковой армии, скрытно переброшенной из резерва Ставки, вообще не имел информации. Не знал он и о появлении 18-й армии Леселидзе.

48-й танковый корпус продолжал в это время попытки прорваться на восток от Малина в тыл 60-й армии Черняховского.

«Все это, — делает вывод маршал Москаленко, — не оставляет сомнений в том, что противник не имел представления о действительных масштабах перегруппировки наших войск, а следовательно, не знал и ее целей».

В общем, начало получилось удачным. На следующий день, несмотря на резкое ухудшение погоды, ограничивавшее применение авиации и затруднявшее действия наземных войск, соединения ударной группировки успешно продвигались вперед.

Командование группы армий «Юг» начало спешную переброску штаба 48-го танкового корпуса и входивших в его состав трех танковых дивизий — 1-й, 7-й и 1-й СС «Лейбштандарт «Адольф Гитлер» — в сторону Житомира.

25 декабря перешли в наступления 40-я и 27-я армии. К исходу дня прорыв был расширен по фронту до 80 км и на глубину 20–30 км. Создались условия для оперативного преследования.

На третий день операции, когда оперативная оборона оказалась надломленной, а противник начал стягивать свои резервы к опасному для него направлению, в наступление перешли группировки правого крыла фронта. Особенно крупного успеха добилась 60-я армия генерала Черняховского. В течение дня ее войска продвинулись на глубину до 25 км.

26 декабря 328-я стрелковая дивизия 1-й гвардейской армии овладела важным узлом сопротивления Радомышлем.

27 декабря ударные группировки фронта продолжали наступление, хотя противник резко усилил сопротивление на житомирском направлении. Введя в бой три дивизии 48-го танкового корпуса, переброшенные из района Малина, и 18-ю артиллерийскую дивизию, прибывшую из-под Белой Церкви, он предпринял многочисленные контратаки в районе Коростышева. Но все они были отбиты, и советские войска в течение дня вновь продвинулись на 25 км. Несколько медленнее продвигалась армия Леселидзе, преодолевавшая лесной массив восточнее Житомира. В полосе 1-й танковой армии 11-й гвардейский танковый корпус генерала А.Л. Гетмана обошел Казатин с северо-запада, а 8-й гвардейский мехкорпус генерала С.М. Кривошеина — с востока. 28 декабря город был в руках советских войск. Войска 13-й армии 29 декабря выбили противника из Коростеня.

Столь стремительное продвижение объясняется тем, что противостоящие войска были в первые же два дня разгромлены еще в тактической зоне обороны, а крупных тактических и оперативных резервов у германского командования не было.

Особенно серьезные потери понесли те немецкие дивизии, которые попали под танковый «каток» главной группировки фронта: 19-я и 25-я танковые, а также дивизии передовой линии — 68, 208, 291-я пехотные дивизии. Последней во взаимодействии с корпусной группой «Ц» пришлось отражать удар всей 13-й армии генерала Пухова, имевшей в своем составе 13 стрелковых дивизий, 2 отдельные танковые бригады и 25-й танковый корпус. Пленные из состава 208-й пехотной дивизии показали, что в первых же боях дивизия была почти полностью обескровлена и в ней осталось около 600 человек. Командир 13-го армейского корпуса докладывал, что его соединения фактически не существует: в дивизиях на передовой осталось всего лишь по 150–300 человек, а пехоты в целом — не более чем на один полк, солдаты измотаны.