Год 1942 - [46]

Что касается "того вопроса", о котором помянул Жуков, то имелось в виду вот что. Недавно я приезжал к нему, чтобы разобраться во фронтовой ситуации. Из всего видно было, что наше наступление замедлилось, можно сказать даже определеннее - затухает. А ведь Ставка не отменяла своих директив, требовала продолжать наступление и выполнить поставленную январским приказом задачу. Жуков дал тогда мне откровенный ответ: так оно и есть, больших перемен на фронте ожидать не приходится. Понятно, что возвращаться мне к этому разговору не было смысла:

- Нет, Георгий Константинович, - ответил я. - Сегодня нас волнуют немецкие контратаки...

Вот как вкратце объяснили мне ситуацию Жуков и Соколовский. В дни боев за Москву наши войска, сдерживая противника, вели беспрерывные контратаки, которые затем переросли в контрнаступление. Немцы такой задачи перед собой не ставят. Их контратаки носят ограниченный характер и имеют целью выиграть время, чтобы создать новую оборонительную линию. По крайней мере, в данное время.

Кстати, в штабе фронта я прочитал приказ по 59-му немецкому армейскому корпусу, добытому нашими разведчиками.

Там так и было сказано: "Открывать огонь по наступающим порядкам русских с ближних дистанций, срывать наступление, дабы в тот момент, когда оно ослабнет, контратаковать и удержать таким образом обороняемый рубеж".

Из этой беседы, дополненной нашими собственными материалами, и родилась большая трехколонная статья "Что представляют собою немецкие контратаки". Она раскрывала тактику противника в этом виде боя, детально прослеживала все виды и формы вражеских контратак, их масштабы и цели.

Как отражать контратаки немецких частей? Со статьей на эту тему в сегодняшнем номере газеты выступил полковник Н. А. Таленский, генштабист. Он недавно вернулся с фронта и как раз собрал большой материал о немецких контратаках. Я нисколько не преувеличу, если скажу, что обе эти статьи сослужили свою службу для командования наших частей и соединений, и не было бы ошибкой, если бы над ними была поставлена, скажем, такая рубрика: "Руководство к действию". Во всяком случае, именно так мне сказал А. М. Василевский во время одной из наших бесед. И, как показалось, ему было лестно, что его генштабист так хорошо знает дело...

* * *

Корреспонденты по Юго-Западному фронту передали по телеграфу краткое сообщение о воздушном бое, разыгравшемся на одном из участков этого фронта. Семь советских летчиков капитана Б. Еремина на истребителях "Як-1" выиграли бой против 25 самолетов противника, из которых семь были "Ю-88" и "Ю-87", а 18 истребителей - "Мессершмитт-109". Эскадрилья сбила один "юнкерс" и четыре "мессершмитта". Наши летчики без единой потери благополучно сели на свой аэродром. В репортаже были названы имена всех семи летчиков.

Событие, как мы поняли, из ряда вон выходящее. Репортаж набрали на четыре колонки крупным шрифтом и под заголовком "7 против 25" поместили на второй полосе. В этом же номере дали передовую статью "Воевали не числом, а умением". Решили напечатать и фотографии летчиков. Достать их было поручено Савве Дангулову, о котором говорили, что в штабе ВВС он свой человек. Позвонил он туда, объяснил задачу. Там ответили, что фотографии могут дать, только их нужно выдрать из личных дел летчиков, на что требуется разрешение начальника управления полковника Василия Сталина. Дангулов и помчался к нему.

Они встречались не раз. В конце лета сорок первого года в редакции возникла идея напечатать статью о некоторых особенностях воздушных боев. Автором этой статьи Дангулов и рекомендовал Василия Сталина. В звании майора тот служил тогда в штабе ВВС инспектором - летчиком. Дангулову дали задание: побывать у В. Сталина, рассказать ему о намерениях редакции, если потребуется, помочь в работе над статьей.

Майор без лишних слов дал согласие, при подготовке материала высказал дельные мысли. Несколько дней спустя корреспондент положил мне на стол статью, которая тут же была направлена в набор.

Печатать ее без ведома Верховного мы не решились, хотя сам майор этого вопроса перед редакцией не ставил. Послали в Кремль. Обычно Сталин на наши письма отвечал сразу или на следующий день. А тогда молчание затянулось: ясно было, что Сталин не одобряет публикации статьи. Весьма возможно, что причиной тому была ситуация на фронте, к той поре осложнившаяся; не ко времени была такая статья. Возможно, была и другая причина: Сталин мог подумать, что автор статьи был выбран редакцией не без задней мысли...

И вот новая встреча. За эти полгода Василий стал полковником. Ну что ж, время военное, это естественно...

Первая полоса газеты, где предполагалось разместить фотографии семи героев, версталась последней, но время было уже на пределе. Мы ждали снимки с минуты на минуту. Прибыл Дангулов только через четыре часа. Вот что он рассказал:

- Явился я в штаб ВВС, к Василию Сталину, и был встречен сплошным фронтом адъютантов. Пришлось набраться терпения и ждать. Когда минул третий час ожидания, я стал громко возмущаться, тем более что из редакции уже дважды звонили. Кто-то доложил об этом полковнику. Меня вызвали в кабинет тут же: Василий Сталин был в гневе. Помню, как стремительно он шагнул ко мне навстречу. Я почувствовал приближение беды: не даст он портить личные дела летчиков. Но произошло чудо: полковник остановился как вкопанный: он меня узнал. Через десяток минут личные дела летчиков притащили прямо в его кабинет, он сам выдрал из них фотографии, вручил мне, взяв обещание сразу же вернуть.