Гоблины. Жребий брошен - [7]

— Подождите! Вон, Анька чего-то к нам бежит.

Мешок недовольно рванул дверь навстречу нелепо семенящей, на ходу поддерживающей двумя руками гигантский живот, Анечке:

— Ну, что там еще стряслось?!

— Я с вами!

— Сдурела?! Куда тебе, с твоим-то пузом?!

Игнорируя возражения начальства, Анечка отважно забралась в салон.

— Это вы сами сдурели, — обиженно фыркнула она. — Пустая маршрутка в час пик на Невском! Да уж, вершина конспирации, ничего не скажешь!

— Ладно, воспитывать она меня еще будет, — проворчал Мешок. — Лучше кефир на моське вытри… Всё, Сергеич, погнали наши городских. Только постарайся без необязательных жертв.

— Вот еще. Без жертв, как говорит наша Анечка, — скуШно, — усмехнулся водитель, выруливая на набережную

До Садовой долетели без проблем, а вот дальше сплошняком пошли мини-пробочки. Воспользовавшись одной из вынужденных пауз, Сергеич на пару секунд обернулся в салон и обвел критическим взглядом ведомый экипаж:

— М-да, с таким куцым оперсоставом лучше бы я вас на своей «ласточке» довез. Всяко быстрее, чем на этой колымаге.

— А задержанного куда девать будем? — поинтересовался Мешок. — Снова в багажник?

— Мы что, опять кого-то рубить собрались?

— Нет, блин, отпустим на все четыре стороны. И пускай его оэрбэшники еще полгода майками ловят.

— Тарас! — попросил Сергеич. — Ты только это… Давай как-то поаккуратнее, что ли. Чтобы не как в прошлый раз.

— А как в прошлый было? — запамятовал Тарас.

— Да так, что мне потом три чехла пришлось в химчистку нести, кровищу замывать. За свои кровные, между прочим.

— У тебя, Сергеич, прям каламбур получился.

— Угу, ты бы видел, какими глазами на меня приемщица смотрела, когда я ей этот каламбур сдавал. Однако ж в ментовку так и не застучала… Э-эх, и откуда в нынешних людях столько равнодушия?

— Андрей Иванович!

Мешок обернулся на голос — Анечка, распластавшаяся на заднем сидении, была невероятно бледна. С немалым трудом, из последних сил она удерживалась в кресле всякий раз, когда маршрутка подпрыгивала на ухабах и выбоинах. А подпрыгивала она почти всё время, потому как дороги в центре Питера — они как девушки. В смысле, оставляют желать лучших.

— Что, Анюта, совсем худо?… Сергеич, ты бы в самом деле того… полегче на виражах. Дети в салоне!

— Ничего, терпимо, — благодарно улыбнулась Анечка и показала глазами: — Табличку…

— Что?… А, черт! Слышь, ты, поэт-песенник! Где табличка с маршрутом? — Так я же не знаю какую ставить, — развел руками Тарас.

— Русским языком было сказано — едем на Невский. У-у, понарожает земля хохляцкая…

Тарас с мрачным видом полез под сидение и извлёк оттуда грязную дорожную сумку, доверху набитую стандартными табличками всевозможных маршрутов. Покопавшись, он выудил на свет подходящую и, согнувшись в пояснице, не без труда укрепил табличку на боковое стекло. Теперь маршрутка окончательно стала похожа на… маршрутку.

— Невский так Невский, — сварливо проворчал Тарас, усаживаясь обратно. — И нечего великорусский шовинизм разводить. Тем более, когда у самого фамилия на «-ко» заканчивается.

— Сумку не убирай, кинь к Сергеичу на сиденье. Толерантный ты наш.

— На фига?

— О, Господи, держите меня семеро! Делай, что тебе говорят! — страдальчески поморщился Мешок и тут же, вскинувшись, изобразил предупредительный жест, означающий полную тишину. После чего напряженно вслушался в гарнитуру передатчика, прикрепленную к уху.

— Да, Коля, на приеме!.. Где?… Принято: Публичка. На подходе — Катькин садик… Сергеич, всё понял?

— Понять-то понял, — не отрывая взгляда от дороги, кивнул водитель. — Вот только… Нам бы сейчас направо уйти, а здесь поворот запрещен.

— Старый, ты меня пугаешь. Разве не ты всегда учил, что тормоза придумали трусы, а дорожные знаки — коррумпированные гаишники?

— Вот они там и стоят. Под знаком.

Мешок всмотрелся: действительно, впереди, у перекрестка Садовой с Невским отчетливо маячила парочка ДПС-ников.

— Да-а, похоже, это я накаркал. Ладно, чего уж теперь: нарушать — так с музыкой. Давай, трави помалу.

Приказы начальства, как известно, обсуждению не подлежат. Поэтому прямо на глазах у изумленных сотрудников ДПС служебная маршрутка нахально ушла под запрещающий знак и спокойно вырулила на Невский.

— Судя по охреневшим лицам, гайцы слегка удивлены, — прокомментировал манёвр Сергеич.

— Как бы они за нами не подорвались. Испортят, черти, всю малину. — Не бери в голову. У нас сегодня алиби железобетонное. Ежели чего, скажем: беременную экстренно в роддом везем.

Мешок снова тревожно посмотрел в сторону Анечки — похоже, той было совсем худо.

— Типун тебе на язык! — пробормотал Мешок, отводя виноватый взгляд. «Идиот! Надо было настоять и в приказном порядке отстегнуть девчонку от поездки», — мысленно укорил он себя, но уже в следующую секунду с лирического лада переключился на рабочий:

— Так, народ, собрались! На горизонте — госпожа Извицкая.

— Где? — подавшись вперед, напрягся Тарас.

— Вон, справа по борту, видишь: баба — зеленый верх, белый низ? С мороженым?… Ага, а вот и наш красавец… Загорел, похоже, даже поправился… Так, Сергеич, давай аккуратненько перестраивайся. И постарайся попасть под красный, -