Гоблины - [50]

Он вышел на середину улицы и еше раз окинул взглядом дом Мэдди Винсент, не обращая внимания на хлеставший по лицу резкий сырой ветер.

Карл был здоровяком. Он, должно быть, успел даже изумиться. Один удар — и все кончено. Наверное, это и впрямь удивило его напоследок.

— Малдер. — Скалли положила ему на плечо руку. — Здесь нам больше делать нечего.

— Знаю. Знаю, черт подери. — Он устало потер лоб. — Майор Тонеро.

— Утром, — возразила Скалли. — Ты совершенно выбился из сил и не в состоянии сейчас собраться с мыслями. Тебе необходимо отдохнуть. Он никуда не денется — поговорим с ним завтра.

Она подтолкнула его к машине, и у него тут же пропало желание спорить. Когда же они вернулись в мотель и он увидел свою постель, у него пропало также и всякое желание что-либо предпринимать.

Однако уснуть он не мог.

Он лежал с открытыми глазами под негромкий храп и невнятное бормотание Уэббера и никак не мог понять…

В конце концов он встал, натянул брюки и рубашку и вышел на балкон. На противоположной стороне шоссе мерно покачивались деревья, колеблемые ветром.

Малдер думал о Карле, вспоминал, как они встречались прежде, думал о человеке, пытавшемся убить его самого, — сейчас ему казалось, что с тех пор прошла уже целая вечность, что это было в другой жизни. Он поежился и потер ладони, чтобы немного согреться. Он никак не мог взять в толк, зачем Карлу понадобилось вдруг встречаться с Мэдди Винсент. С Элли Ланг — все ясно, но какое отношение к истории с гоблинами могла иметь эта женщина-полицейский?

— Тебе давно уже следует быть в постели. Он нисколько не удивился, услышав за спиной голос Скалли.

— Когда научишься отключать мои мозги, — не оборачиваясь, произнес он, — пожалуйста, дай мне знать. Занятно, да?

— Ничего занятного. При чем тут твои мозги? — Скалли облокотилась о перила.

— Да не мозги, — сказал Малдер и кивнул в сторону леса. — Где-то там, кем-то, кого мы пока не знаем, разработан метод, позволяющий человеку приобретать защитную пигментацию. Назови это как угодно. Может, текучая пигментация?

— Не знаю. Я не уверена, что…

— Это же была твоя идея.

— Да, но я по-прежнему в ней не уверена. Ты представляешь себе, какие для этого нужны манипуляции на генетическом уровне? А контроль за состоянием клеток?

— Не представляю. — Он покосился на нее и вздохнул. — Но если ты объяснишь, может быть, в конце концов мне и удастся уснуть.

Скалли сердито вскинула брови и резко выпрямилась.

— Ложись спать, Малдер.

Он улыбнулся ей, зевнул и решил последовать ее совету.

Но сон все равно не шел.

Помимо того, что у него до сих пор болела голова и ныл бок, он никак не мог отделаться от одной навязчивой мысли: а что, если сейчас здесь, в комнате, кто-то есть?

Невидимый.

Стоит и выжидает.

И ему, Малдеру, не суждено этого узнать до тех пор, пока его не полоснут ножом по горлу…

Глава 18

Рассвета не было.

Был лишь постепенный переход от ночи к серому сумраку с висящей в воздухе изморосью, из-за которой приходилось держать включенными «дворники».

Малдер пребывал в мрачном расположении духа.

Уэббер, следуя указаниям Скалли, не стал его будить, и он проснулся, когда было уже около десяти. Открыв глаза, он увидел рядом с собой, на подушке, записку, в которой говорилось, что все остальные члены группы будут ждать его в «Приюте королевы».

Чувствовал он себя скверно — чудесного исцеления не произошло. Правда, голова уже почти не болела — об ударе напоминала только шишка. Зато появилось ощущение, будто тело его замуровано в цемент — при малейшем движении Малдеру казалось, что у него вот-вот лопнет кожа.

Он понимал, что должен быть благодарен Скалли за заботу, но благодарности почему-то не чувствовал. Он принял душ и быстро — насколько это было возможно в его положении — оделся. После завтрака он рассчитывал осведомиться у Хоукса, не появилось ли у того за ночь какой-либо новой информации. По правде говоря, надежды на это было мало. А затем — подумав об этом, Малдер невесело усмехнулся — он потолкует с майором Джозефом Тонеро.

От голода у него уже начинало сосать под ложечкой. Он завязал галстук, схватил пальто и вышел на улицу, отметив, что погода как нельзя более соответствовала его настроению.

«Сколько еще это будет продолжаться?» — мрачно подумал он.

Скалли достаточно было одного взгляда, чтобы понять в каком настроении сегодня пребывает Малдер. После завтрака, убедившись, что ее напарник чувствует себя более или менее сносно, она предупредила его, что по дороге в гарнизон им следует помнить о лесном стрелке.

Эндрюс по-прежнему считала, что так называемые гоблины и стрельба в лесу как-то связаны между собой. После того как никто ее не поддержал, она устроилась на заднем сиденье и, насупившись, стала смотреть в окно.

Ехали молча. Тишину нарушало лишь мерное поскрипывание «дворников» да шуршание шин.

Лишь когда они выехали за город, Малдер вспомнил, что хотел поговорить с Хоуксом. Ущипнув себя за ногу, он приказал себе сосредоточиться на чем-то одном — иначе завалит все, поскольку туго соображает.

«Поговорю с ним, когда разберемся с майором», — пообещал он себе.

Через четверть часа, миновав кирпичные стол бики, они въехали в расположение гарнизона. Ни часовых, ни караулки. Редкие рощицы сбегали вниз, к основному комплексу, где размещались казармы, административные и хозяйственные постройки, а также жилые дома персонала. Над ними пророкотал транспортный самолет с базы Макгу-айр. У перекрестка стоял взвод солдат в промокших плащ-палатках. Когда они во второй раз проехали мимо строящегося здания новой федеральной тюрьмы, Скалли надоело плутать, и она велела Хэнку разузнать дорогу. Тот обратился к военному полицейскому, и через минуту они уже катили по Нью-Джерси-авеню. Вскоре они прибыли на место.