Гобелен - [16]

Женщины из средневековых саксонских мастерских вышивали не только одежду, но и гобелены и ковры для дворцов и церквей. Их изысканная работа украшала серебряными и золотыми нитями лен, шелк и шерсть. Они пришивали на платья и плащи рубины, изумруды и жемчуг. Это была одежда и декоративные украшения для богатых, и иметь их могли только аристократы и епископы. Мастерские, огромное количество которых находилось в Кентербери и его окрестностях, получали также заказы от европейских королевских домов: саксонские вышивки славились далеко за пределами Англии.

Ясно, что Лидия заинтересовалась этим аспектом истории Кентербери, — возможно, причиной стал тот факт, что семейство Бродер имело отношение к производству тканей? Джоан также упоминала саксонские вышивки. Мадлен представила себе, как они обсуждают их вместе с Лидией, и ей стало невыносимо грустно оттого, что ей не довелось услышать от матери о ее последних исследованиях.

Визита к сестрам Бродер избежать не удалось. Мэри застала ее врасплох ранним телефонным звонком, сообщив время, когда она должна приехать, и объяснив, как их найти. Ей удалось с легкостью одержать над Мадлен верх — ведь та еще даже не успела выпить кофе.

Подъезжая к Семптингу, она сообразила, что следовало еще вчера выяснить, где находится дом сестер Бродер. С другой стороны, ей хватало других забот, а деревня была совсем крошечной. Мадлен решила, что найти их не составит труда.

Проехав дважды мимо поместья, которое видела накануне, Мадлен остановилась на обочине и перечитала указания Мэри, пытаясь понять, что здесь не так. Другого дома на этом участке дороги просто не было. Она не сомневалась, что территория вокруг замка — судя по всему, относившегося к пятнадцатому веку — огромна. Прошло некоторое время, прежде чем она сообразила, что сестры Бродер живут именно здесь. Мадлен выбралась из машины, подошла к воротам и увидела потемневшую медную табличку, сообщавшую, что перед ней «Сады». Она снова взглянула на листок с адресом. Там тоже было написано «Сады». Она нажала на медную кнопку, но прошла целая вечность, прежде чем появился пожилой мужчина, с трудом приоткрывший ворота ровно настолько, чтобы Мадлен смогла протиснуться внутрь.

— Я на машине, — сказала она. — Я могу въехать?

Мужчина закатил глаза и начал открывать ворота пошире, что явно давалось ему нелегко. Мадлен собралась было ему помочь, но он отмахнулся от нее, словно от назойливого насекомого. Она пожала плечами и вернулась к машине. Когда она припарковалась на заросшей травой круглой площадке перед величественными готическими дверями, мужчина уже куда-то исчез.

Двери были огромными, украшенными по обеим сторонам портиком с каменными колоннами. Широкие истертые ступени вели от подъездной дорожки к громадному нарядному крыльцу. Прежде чем подняться по ним, Мадлен окинула взглядом величественное строение и почувствовала себя Алисой, которая выпила зелье из бутылочки и стала крошечной. Замок украшало гораздо больше фронтонов, чем она могла рассмотреть с дороги. Внешние стены были из некрашеного камня цвета темного песка, и вьющиеся растения покрывали почти все восточное крыло. Большая часть дома пряталась в саду, который, судя по всему, давно уже был предоставлен сам себе. Но, несмотря на окружавшие его джунгли и тот факт, что состояние замка оставляло желать лучшего, жилище сестер Бродер производило сильное впечатление. Невзирая на все изменения, происходившие вокруг, замок упрямо простоял по меньшей мере пять веков. Когда Мадлен добралась до крыльца, одна створка двойной двери распахнулась, и она увидела Мэри и Маргарет Бродер. Они походили на двух кукол, поселившихся в слишком большом для них игрушечном домике. Дверной проем был выше их ровно в два раза.

— Здравствуй, дорогая, — хором проговорили они и провели Мадлен в гостиную, как она подумала.

Она надеялась, что для чаепития не существует никакого особого этикета и ей не придется опозориться перед родственницами. Маргарет вышла из комнаты в одну из многочисленных дверей, а Мэри повернулась к Мадлен. Видимо, главной была именно она. Мэри заговорила о каком-то ботаническом бедствии, случившемся утром, но тут же добавила, что Луи уже с ним справился (Мадлен стало интересно, не он ли является привратником, столь неохотно впустившим ее внутрь). Вскоре она поймала себя на том, что с любопытством разглядывает необычное убранство комнаты.

Стены были отделаны панелями из темного дерева, а несколько висевших на них картин показались ей старинными. Комната представляла собой эклектичную смесь антикварных вещей и дешевой современной мебели, картин и фотографий. Пол от стены до стены покрывал кое-где протершийся ковер темно-красного цвета. В огромном камине вполне поместилась бы целая корова, а пол перед ним был выложен громадными плитками из черного мрамора.

Маргарет вернулась с подносом, на котором стоял серебряный чайник с таким же молочником и сахарницей. Несмотря на то что серебро давно следовало почистить, сервиз в стиле барокко оказался изысканным. Когда Маргарет поставила поднос на большой овальный стол, застеленный кружевной скатертью, Мадлен разглядела выгравированную на посуде букву «Б». Она не ожидала увидеть в «Садах» такое и испытала нечто сродни благоговению.