Гнойные наркоманы - [35]

   «Это нелепо».

   «Нелепо? Почему? Это более нелепо, чем мои прыщи извергающие гной и вызывающие привыкание? Или моя кровь, которая действует как какой-то чертов галлюциноген?»

   У Зака ​​не было ответа. Галлюциноген?

   «А что, если врачи не смогут понять в чем дело? Что тогда? Они вызовут специалистов, других врачей, и я превращусь в один большой гребаный научный эксперимент. Ну и нахуй это. Я покончил с людьми, которые относятся ко мне так, будто я не человек. Потому что я не человек. Я намного больше».

   Кип вышел из ванной в прихожую, его кожа начала успокаиваться до медленного ритмичного пульса. Кровь спекалась, высыхая и отслаиваясь, когда он двигался.

   «Зак. То, что произошло сегодня ... этого больше никогда не случится. Хорошо? Я обещаю».

   Зак так много хотел сказать, но не мог заставить рот двигаться. Он только кивал и наблюдал, как Кип вернулся по коридору к чердаку, где он поднялся по лестнице. Кип не поднял лестницу назад за собой, и Зак подумал, хочет ли Кип, чтобы он последовал за ним, но только не в этот ад, он никак не мог вернуться туда.

В комнате повсюду была кровь, выброшенная одежда, сперма и пот.

   Зак должен был сосредоточиться, чтобы успокоить дыхание. На стене ванной комнаты были пятна от крови Кипа.

   Зак шагнул вперед, понюхал кровь, веки затрепетали, а грудь начала покалывать.

   Я должен убраться отсюда.

   Просто нужно убраться от Кипа и этого дома, прежде чем он станет таким же, как все. Он захотел выпить, захотел немного таблеток, захотел большую жирную дорожку кокса. Но больше всего ... он хотел Кипа. Он хотел попробовать то, что дегустировали все остальные, испытать то, что сводило их с ума.

   Нет, я не могу ... я не могу.

   Он зажег сигарету дрожащими пальцами, сел в машину и поехал.

12

   «Челси, открой эту дверь! Что с тобой?»

   «Просто оставь меня в покое, папа! Пожалуйста ...»

   Челси смотрела в зеркало, плоть на обеих щеках была разорвана ее собственными ногтями. Подобные царапины и выбоины украшали ее руки и бедра, и, хотя боль была ужасной, она вонзила ногти и поцарапала себя, соскребая с лица тонкие полоски мяса.

   Царапины болели, но это было ничто по сравнению с болью внутри. Боль, которая просила у нее больше жабы, больше его гноя.

   Где, черт возьми, Чак!

   Она не знала, как давно он ушел в школу, чтобы найти Кипа и принести больше, чтобы он мог поделиться с ней. Он сказал, что скоро вернется ... но этот сукин сын так и не появился. Он солгал, он чолгал!

   Челси закричала, разбила кулак о зеркало которое тут же треснуло, игнорируя кровь, стекающую с ее костяшек.

   «Челси, черт возьми! Если ты не откроешь эту дверь в ближайшие пять секунд, я сам ее сломаю! Челси!»

   «Пошел ты, папа. Пошел к черту! Ты не понимаешь! Вы никогда не поймете!»

   «Челси! - прозвучал голос ее матери.- «Что на тебя нашло?»

   Слезы текли из ее глаз и разжижали кровь, сочащуюся из ее ран. Она ходила взад и вперед, ее шаги были тяжелыми и неровными. Ее руки дрожали, когда она опрокидывала свою лампу, свои книги, свои игрушки, свои рамки для фотографий.

   Улыбающееся лицо Чака смотрело на нее из потрескавшейся рамки прямо у ее ног. Сильный взрыв рыдания охватил ее, когда она упала на свою задницу и обняла фотографию.

   «Где ты, Чак? Ты сказал, что вернешься, но солгал мне, и я ненавижу тебя, но я так сильно тебя люблю. О Боже ... пожалуйста, Чак. Пожалуйста»

   Прозвучал в окно.

   Челси ахнул, вскочил на ноги. Ее спортивные шорты были пропитаны кровью.

   «Вот и все, Челси. Ты меня слышишь? Ее папа несколько раз потряс ручку, прежде чем начался стук. Она слышала, как ее мать хныкала, пытаясь успокоить отца. Слабая чертова пизда.

   Челси полагала, что он попытается сломать дверь, но знала, что он не сможет сделать это. Не достаточно сильный, слишком худой, не такой как ее Чак, ее милый и красивый Чак, который наконец-то пришел ей на помощь. И не было ключа, чтобы открыть ее дверь, потому что он сильно ударил ее и положил на ее комод.

   Но все это уже не имело значения.

   «Чак? Это ты? Она подлетела к своему окну, распахнула его и выглянула наружу. Было все еще дневное время. Воздух был прохладным, и когда она увидела улыбающееся лицо Чака, она чуть не нырнула прямо в окно, чтобы поприветствовать его.

   Он просто смотрел на нее и хихикал. Его глаза выглядели яркими на фоне темно-красного лица.

   Это кровь?

   Челси быстро задумалась, не пострадал ли он. Но это было не важно. Она должна была знать, принес ли он что-нибудь для нее. Ей нужно было знать, сдержал ли он свое обещание. Потому что, если бы он не ... она бы убила его. Она оторвала бы его гребаные яйца.

   И он просто продолжал смеяться.

   «Поторопись. Я умираю. Пожалуйста, Чак!»

   «Его кровь, - сказал Чак, поднимаясь на деревянную решетку, завернутую в плющ, к ее окну. - Его кровь тоже работает. И это было здорово!»

   Когда он ухватился за подоконник, Челси схватила его за предплечья и провела окровавленными ногтями по его плоти, пытаясь втянуть его внутрь. Он ввалился в комнату и приземлился на нее сверху. От него жутко несло тухлым мясом и… И жабой. Вот что это напомнило ей. Жаба.