Гностики, катары, масоны, или Запретная вера - [12]
Тут присутствует эхо ключевой темы гностицизма: существования архонтов, невидимых правителей небесного царства, стоящих между Богом и нами. Согласно эзотерическому мировоззрению, широко распространенному в древности, существовали небесные «княжества» и «силы», которые посредничали между Единым Всевышним Богом и миром материи и видимостей, расположенным в нашем пространстве. Гностики и ортодоксальные христиане спорили в основном не о возможности существования этих сил, но о том, какими, добрыми или злыми, являлись они в своей основе.
В любом случае Павел среди гностиков считался самым влиятельным авторитетом. Валентин, величайший из всех учителей гностицизма, оказавший огромное влияние на эту традицию, вел свою духовную родословную от Павла. Валентин родился в Северном Египте где-то в конце первого века нашей эры. Он получил образование в Александрии, там был обращен в христианство. Эзотерические доктрины гностицизма ему преподавал человек по имени Феод, о котором в иных отношениях ничего более не известно, но, очевидно, он являлся учеником Павла. Так Валентин возводил свою духовную родословную прямо к фигуре Павла.
Как и Маркион, Валентин отправился в Рим и начал проповедовать там, достигнув значительного статуса в иерархии христианской церкви. Некоторые источники указывают, что его кандидатура была выставлена на выборах римского епископа (в те дни еще не существовало фигуры папы), и он проиграл лишь с небольшим отрывом. Тем не менее, он продолжал учительствовать — в Риме и на Кипре. Опровергая сложившееся мнение, что гностики стремятся уйти от повседневной реальности, он очень активно проявил себя в работе общины. Умер он где-то около 160 года. Даже враги Валентина признавали его интеллектуальный блеск и литературный гений. Вот один из его гимнов, озаглавленный «Летний урожай»:
В духе я вижу, что все откуда-то свешивается,
Я знаю в духе, что все рождены,
Плоть свешивается из души,
Душа льнет к воздуху,
Воздух свешивается к нам из верхних небесных слоев, Зерновые стремятся выбраться из глубин,
Ребенок рвется наружу из лона.
Наряду с яркими, красивыми образами гимн демонстрирует одну из ключевых черт мышления Валентина и вообще всей гностической системы. Отсылки к «душе», «плоти» и «воздуху» могут озадачить читателя, но для того, кто понимает символический язык гностицизма, их значение будет понятно. Валентин говорит о трех уровнях бытия: о «воздухе» — царстве духа; о «душе», или психэ, промежуточном уровне, опирающемся на дух, и, наконец, о «плоти», физической форме, проистекающей из души. Над духом находятся «верхние небесные слои», обиталище самого Бога.
Подобная картина воспроизводится бессчетное число раз в традиции западного эзотерического мышления — не только в гностицизме, но и в других формах эзотерического христианства и в еврейской каббале. Несмотря на различные вариации, которые можно наблюдать в ходе изучения этих систем, символический язык демонстрирует явное постоянство на протяжении очень длительного периода времени. Фактически именно благодаря этому постоянству символической образности удается понять, что говорят гностики и на какие эмпирические реальности они указывают.
Определение различия между душой и духом может нам показаться академическим, не совсем вразумительным, но для гностиков это было не так. В отличие от наших дней, когда люди имеют лишь самое смутное представление о значении этих слов и различии между ними, в раннем христианстве разница между понятиями души и духа была очень существенной. Для гностиков и для древних христиан в целом душа представляла собой совокупность ментального и эмоционального, составляющую нашу внутреннюю жизнь. Самый близкий эквивалент, который мы находим для этого понятия в современном английском, — это «психэ», в большинстве случаев в английских переводах Нового Завета за словом душа стоит изначальное греческое слово «психэ». Дух по контрасту представлял собой чистое сознание, самость, истинное «Я» — то, для чего другие религии использовали такие названия, как «атман» или «природа Будды».
Это различие было очень существенно для Валентина и для большинства гностиков, деливших человечество на три фундаментальных типа. Первый и самый низший тип представляют собой телесные, или плотские, люди (иногда их называют хилическими от греческого слова «хиле», или «материя»): это те, кто ориентируется на внешний мир вещей и физические желания, связанные, к примеру, с едой и сексом. Далее следуют люди психического типа. Речь тут идет не об индивидуумах с акцентированными «психическими энергиями», как принято выражаться в наши дни, но, скорее, о промежуточной ориентации человеческого эго между телом и духом. Такие люди начали пробуждаться от сна повседневной жизни, но еще не пробудились полностью. Гностики считали обычных верующих христиан, тех, кто жил в большей мере верой, чем знанием, людьми «психического» типа. Наконец, следуют духовные, те, кого также иногда называют пневматическими (от греческого «пневма», «дух»). Они вышли за границы своих связей с миром и стали полностью свободными. Они уже за рамками земных привязанностей, последние их больше не соблазняют, не отвлекают их внимания (по крайней мере, теоретически).
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.