Гномон - [222]

Нейт прожигает его взглядом:

– Не можете победить, значит, нужно меня сделать одной из вас. Ты меня не слушал? Вся эта затея – яд. Пять человек решали, что хорошо, а что плохо, а теперь посмотри на себя! Посмотри, что ты наделал. Нужно быть святым, чтобы все это заработало.

– Да, – отвечает он. – Святым. Человеком со смехотворно высокими и твердыми принципами. Человеком исключительно честным и безоглядно преданным долгу, Системе и ее гражданам. Мьеликки, мы тебя не зовем в кадеты. Это не взятка, а молитва о заступничестве. Мы думаем… Диана так подстроила свой допрос, что человек, внимательно его просмотревший, станет похож на нее. Вспыльчивость, уверенность. Верно? Она у тебя в голове. Не жива, но… ты чувствуешь ее грани. Ты можешь стать похожей на нее, если захочешь.

Да.

– Нет.

– Ты даже говоришь иногда точно так, как она. Чейз это заметила, когда ты к ней приходила, и сказала, что было жутковато, будто ты была ею. Ты даже похожа на Диану, выражением лица, походкой. Знаешь, что у тебя изменилась походка? Мы проанализировали. Ты двигаешься, как она. Ты задавала все правильные вопросы среди неправильных, а потом Чейз начала понимать: ты ей рассказывала решение, о котором сама не знала. У тебя в голове коннектом Дианы Хантер. Не полный, конечно, но значительная часть, и ты его инкорпорируешь. Он становится частью тебя. Есть окно – мы его высчитали, когда ты будешь достаточно ею, чтобы открыть Огненный Хребет и остановить беспорядочное отключение.

Эти слова прозвучали как конец света. Может, так и есть. Британия ведь до сих пор ядерная держава.

Теперь Джонс говорит увлеченно, с чувством. Ему это идет.

– Теперь понимаешь? Мы не просим тебя поработать на нас. Не говорим, что ты должна ходить по струнке. Делай, что хочешь. Отключи его вовсе, если придется. Постепенно выводи на холостой ход, отправь нас всех в тюрьму. Но не дай Системе рухнуть. Ты себе представляешь, как это будет? Ты можешь разгадать загадку. Проведи нас в Огненный Хребет. Его можно заставить работать. Он способен стать тем, чем должен был стать. Ты же веришь в Систему, Мьеликки, я тебя знаю. Веришь в нее настолько, чтобы спасти?

Нейт ошеломленно смотрит на него, затем на других. Пахт перехватывает инициативу и мягко вгоняет последний гвоздь.

– Я сказала тогда, что ты – рыцарь Грааля. Задай вопрос, исцели землю. Сейчас твой миг выбора. Мы не хотим, чтобы вы следовали нашим приказам, инспектор. – Она указывает во главу стола. – Мы спрашиваем, можно ли нам исполнять ваши.

Мёусю.

* * *

Нейт понятно, что ее убьют, если она откажется. Но сами они, скорее всего, этого не знают. Наверное, притворяются, что до этого не дойдет, а Эмметт был последним – однозначно последним – человеком, который умрет из-за сложившейся ситуации. Она думает: они не знают и того, что ее все равно придется убить. Ведь ей нельзя доверять – она положит конец всему, что они знают, либо станет такой же, будет ими править или убирать, чтобы не оказаться свергнутой.

Может, первым средством станет не убийство. Она много знает, но ничего не в силах доказать. Им всего-то и надо – как они любезно сообщили, пригласив ее в клуб, – сообщить миру, что она сорвалась от переутомления. Пиппа Кин приложит отчет о самопроверках, кукольных домиках и небезопасных объемах записанной памяти, добавит сочных деталей, вроде психологической фуги и нарушений сознания. Можно опубликовать запись, в которой она гонится за пустотой по тоннелю метро. Новости Система подгоняет индивидуально каждому реципиенту, рефлексивно переписывая их в процессе потребления, и никто не усомнится в трагической истории. Дело унесет ветер, как рассказы о фальшивой высадке на Луну. Чуть позже – печальный и неизбежный конец: она бросится в Темзу или попадет под автобус, сменив вывеску «Реальная жизнь» в качестве ироничного символа успокоительного несовершенства бытия.

Поэтому сейчас она торжественно пожимает руку Кин, наконец обнимает Пахт, будто нашла давно потерянную матушку, а та простила ее за то, что не писала; затем в сомнении задерживается перед Джонсом. Когда они в прошлый раз прикасались друг к другу, она была готова лечь с ним в постель. Когда они в прошлый раз прикасались друг к другу, он был ее врагом. Теперь он должен поверить, что между ними снова все возможно. Если не поверит в это, не поверит и в то, что она перешла реку.

Нейт берет его левую руку своей правой и наклоняется к нему через пожатие. Внешне это защитные объятия, но она отпускает руку так, чтобы та коснулась ее тела, пробежала – от костяшек до плеча – вдоль груди. Она его легонько целует в щеку, стараясь, чтобы он заметил, как ее бедра качнулись – будто ненароком – к нему, и отступает.

Вернемся к делу. Они естественным образом сгрудились вокруг монтажной станции как вокруг алтаря. Взглянув на него, Нейт понимает, что это на самом деле…

– Огненный Хребет, – шепчет она.

– Да, – кивает Джонс. – Входной терминал. У нас есть частичный доступ – в режиме «только для чтения».

Он наклоняется и открывает маленький металлический ящичек, встроенный в подножие, и вытаскивает моток белого провода с небольшими утолщениями. Нейт недоуменно смотрит на него. Джонс замечает ее удивление и улыбается.