Гномон - [214]
Крупная коробка не влезает в карман, приходится просто держать терминал в руках. Микрофон и камера заклеены скотчем. Это тоже распространенная предосторожность среди туристов в Системе. Нейт надевает плащ, затем отрывает кусочек от карты, складывает ее в несколько раз и кладет внутрь одной из галош, прежде чем надеть их. Таким образом, ее походка немного изменится. История утверждает, что Мэрилин Монро клала в туфлю кусочек пробки, чтобы бедра при ходьбе дерзко покачивались. Инспектор лишь переместит часть веса на другую ногу, сдвинув при этом и центр тяжести. Большие галоши заставят ее делать более короткие шаги, она начнет шаркать. В капюшоне, в неожиданном месте – Система не сразу сможет ее распознать. Нейт думает, что у нее будет в лучшем случае двадцать четыре часа с того момента, когда ее начнут серьезно искать.
Взрыв раздается, только когда она в третий раз проезжает мимо магазина «Фортнем и Мейсон». С хрупким спокойствием Нейт думает, что Кракен задержал лифт так, чтобы он приехал, когда его блицкриг на ресурсы Свидетеля принесет материальные плоды, – или это совпадение? Насколько глубоко он способен войти в сеть? Сколько продержится против алгоритмов самовосстановления Системы? Звук, который должен был оборвать ее жизнь, привычно обнимает все тело: это скорее чувство, чем собственно звук. Электрорикша подпрыгивает, но не замедляет бег, витрины закрытого магазина разбиваются волной, а у нее над головой открывается навес. Взрыв отдается где-то в груди, так что Нейт почти ждет неизбежного потока мертвой рыбы, который вот-вот хлынет из-под сиденья. К ее разочарованию, ничего подобного не происходит, да и оркестр, похоже, взял выходной, так что остались лишь скучные бытовые звуки разрушения и далекий панический вой сирен.
В отражении ультрасовременного фасада бара в отеле «Ритц» Нейт видит дыру в мире, там, где прежде находилась ее квартира: провал во тьму, очерченный обломками вывески «Реальная жизнь».
У Грин-парка рикша замирает у входа в метро. Группа австрийцев только что посмотрела представление под открытым небом и обсуждает оперу. Они, похоже, понятия не имеют о хаосе в городе или решили, что дикий, богемный Лондон всегда надрывается взрывами и сиренами. Поняв намек и вспомнив о Лённроте, она спускается на станцию и сливается с толпой.
Я могу проходить сквозь стены.
Интересно, погиб ли Берихун Бекеле, или он все вспомнил, как это делать.
Народа на станции не безумно много, но и не мало, и, когда Нейт выходит на платформу, она понимает, что Система потеряет ее след, по крайней мере сейчас, если вообще ее ищет. Судя по всему, Кракен взломал местную инфраструктуру – просто перебором, совершенно незаконно, да и бессмысленно в большинстве случаев, потому что в лучшем случае через минуту Система перезапишет собственный чистый установочный пакет в местную сеть, – и создал впечатление, будто она вошла внутрь здания. Они решили, что Нейт погибла? Нет. Они этого не примут на веру. Они или Лённрот? Но у Лённрота были возможности ее убить, а он (или все же она?) ими не воспользовался и внятно давал понять, что хочет ей помочь. Согласно нарративу в голове Дианы Хантер, Лённрот – чудовище из будущего, которое стало… кем? Убийцей? Спасителем? Созданием, которое тоже ищет Диану Хантер и которому было то ли предсказано, то ли предписано убить Оливера Смита.
«Осторожно, – говорит себе инспектор. – В истории не сказано, что я говорила с Гномоном, когда говорила с Лённротом. Она вроде бы упоминает о нашей встрече, но это не одно и то же. Это Афинаида вплетает Свитой в прошлое допущениями. Так они и делают. Оставляют пробелы в правде, чтобы ты в них провалилась или чтобы самим ими воспользоваться».
«Хантер». Даже Лённрот называет ее Хантер. Даже в своих выдумках она никогда не дает и намека на другое имя. Смит думал, что играет с ней, а на самом деле она играла с ним, уверенно вела его к собственной смерти – и потом к его. Чтобы добиться… чего? Этого хаоса? Столько приготовлений для случайного беспорядка? Грохота, шума и бессмысленных разрушений?
Нет. Хантер не взяла на прицел своих прежних коллег, разве что косвенно. Катабасис. Апокатастасис. Это путь, и он еще не завершен. Она целилась в Систему, в этом Нейт убеждается все больше. Целилась в болезнь, пожирающую мир.
У вселенной рак.
Впрочем, как уже наверняка поняли Огненные Судьи, если что-то связано с этим делом косвенно, вовсе необязательно это что-то – не главное.
Место и время в мире.
Понял ли Смит? Понял ли он, что Хантер перехватила его контрнарратив прямо на входе? Нет. Он об этом даже не подозревал. Она над ним, наверное, работала месяцами, подталкивала в нужном направлении. Случайный разговор за обедом – о будущем, мирах и времени.
Что-то. Она хотела найти что-то. Гномон – создание Смита, но Хантер ждала его с распростертыми объятиями.
Нейт пересела на другой поезд, решая, куда ехать, и не решаясь. В результате ей осталось всего одно место. Поглубже надвинув капюшон дождевика, она выходит на поверхность и садится в трамвай. На миг задумывается: а что, если Кракен – розыгрыш, ложная тревога, подпольная операция Свидетеля, и бежать просто некуда. Она пересаживается с места на место в трамвае: справа налево, с переднего на заднее – бессмысленная беготня мыши, которая уже попалась либо сбежала от кошки, пока наконец не оказывается там, где никогда не была прежде, – и прижимается лицом к холодной двери. Кракен почти виновато целует кодовый замок, и Нейт оказывается внутри.
Гонзо Любич и его лучший друг неразлучны с рождения. Они вместе выросли, вместе изучали кун-фу, вместе учились, а потом отправились на войну, которая привела к концу света, самому страшному и необычному апокалипсису, который не ожидал никто. Теперь, когда мир лежит в руинах, а над пустошами клубятся странные черные облака, из которых могут появиться настоящие монстры, цивилизованная и упорядоченная жизнь теплится лишь вокруг Джоргмундской Трубы. И именно ее отправляются чинить друзья вместе со своим отрядом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На Луне — улетный шопинг, если кто не знает. И цены, между прочим, вполне приемлемые.
Хронический неудачник и латентный психопат Блейк падает в Темзу на краденом легкомоторном самолете – и командовать парадом начинает фабрика грез: сонный городок Шеппертон преображается в апокалиптическое царство необузданных желаний и воспаленного воображения, в залитую буйным тропическим светом арену оргиастических празднеств.Энтони Берджесс назвал «Фабрику Грез Unlimited» лучшим романом одного из самых талантливых авторов Британии. И ведь, наверное, не ошибся.
Зонт, безусловно, полезная вещь, но и от него иногда нужно избавиться.
Стратификатор используется для того, чтобы извлекать не прошлые, а будущие инкарнации.
«Короткие интервью с подонками» – это столь же непредсказуемая, парадоксальная, сложная книга, как и «Бесконечная шутка». Книга, написанная вопреки всем правилам и канонам, раздвигающая границы возможностей художественной литературы. Это сочетание черного юмора, пронзительной исповедальности с абсурдностью, странностью и мрачностью. Отваживаясь заглянуть туда, где гротеск и повседневность сплетаются в единое целое, эти необычные, шокирующие и откровенные тексты погружают читателя в одновременно узнаваемый и совершенно чуждый мир, позволяют посмотреть на окружающую реальность под новым, неожиданным углом и снова подтверждают то, что Дэвид Фостер Уоллес был одним из самых значимых американских писателей своего времени. Содержит нецензурную брань.
Когда из дома призрения Шейкер-Хайтс при загадочных обстоятельствах исчезают двадцать шесть пожилых пациентов, Линор Бидсман еще не знает, что это первое событие в целой череде невероятных и странных происшествий, которые вскоре потрясут ее жизнь. Среди пропавших была ее прабабушка, некогда знавшая философа Людвига Витгенштейна и всю жизнь пытавшаяся донести до правнучки одну непростую истину: ее мир нереален. Но поиски родственницы – лишь одна из проблем. Психотерапевт Линор с каждым сеансом ведет себя все более пугающе, ее попугай неожиданно обретает дар невероятной говорливости, а вскоре и телевизионную славу, местный магнат вознамерился поглотить весь мир, на работе творится на стоящий бардак, а отношения с боссом, кажется, зашли в тупик.
Нортгемптон, Великобритания. Этот древний город некогда был столицей саксонских королей, подле него прошла последняя битва в Войне Алой и Белой розы, и здесь идет настоящая битва между жизнью и смертью, между временем и людьми. И на фоне этого неравного сражения разворачивается история семьи Верналлов, безумцев и святых, с которыми когда-то говорило небо. На этих страницах можно встретить древних демонов и ангелов с золотой кровью. Странники, проститутки и призраки ходят бок о бок с Оливером Кромвелем, Сэмюэлем Беккетом, Лючией Джойс, дочерью Джеймса Джойса, Буффало Биллом и многими другими реальными и вымышленными персонажами.
В недалеком будущем пациенты реабилитационной клиники Эннет-Хаус и студенты Энфилдской теннисной академии, а также правительственные агенты и члены террористической ячейки ищут мастер-копию «Бесконечной шутки», фильма, который, по слухам, настолько опасен, что любой, кто его посмотрит, умирает от блаженства. Одна из величайших книг XX века, стоящая наравне с «Улиссом» Джеймса Джойса и «Радугой тяготения» Томаса Пинчона, «Бесконечная шутка» – это одновременно черная комедия и философский роман идей, текст, который обновляет само представление о том, на что способен жанр романа.