Гнилое яблочко - [50]

Я смотрю на Лимона. Тот пожимает плечами. Мы надеваем ботинки, подхватываем куртки и идем вслед за ДС наружу, к гольфмобилю.

— У вас есть догадки, к чему это все? — спрашивает Эйб. Он уже сидит в машине, как и Габи.

— Не-а, — отвечает Лимон. — Но я подозреваю, что мы скоро узнаем.

Мы забираемся внутрь. Некоторые сиденья остаются пустыми, и я думаю, что мы дожидаемся еще нескольких хулиганов, но гольфмобиль срывается с места. Он пролетает по двору, мимо Кафетерия и Кладовой, и ныряет под деревья. Через десять минут он останавливается возле здания, которого я никогда раньше не видел.

— Это другая школа? — спрашивает Габи.

Звучит правдоподобно. Перед нами трехэтажный дом из камня и бревен, окруженный высокими вечнозелеными деревьями. Парадный вход — широкие двери под аркой, словно в замке. Что бы ни находилось за этими дверьми, оно должно быть очень серьезным и важным.

Прямо как Анника.

— Привет, хулиганы! — пропевает она, когда дверь медленно открывается. — Добро пожаловать ко мне домой.

В зеркале во всю стену, которое висит у нее за спиной, я вижу, как все Люди Икст одновременно раскрывают рты от изумления.

— Вы тут живете? — спрашивает Габи.

— Что, реально? — удивляется Эйб.

— Живу. Реально. — Анника улыбается и делает шаг в сторону. — Проходите!

Я не единственный, у кого ноги примерзли к земле. Никто не двигается с места, пока Добрый Самаритянин не подталкивает Лимона и тот не то падает, не то шагает вперед. Он обретает равновесие и направляется внутрь, и мы следуем за ним.

— Хотите чего-нибудь выпить? — спрашивает Анника, закрывая за нами дверь. Через мгновение появляется человек в белом пиджаке и с серебристой бабочкой на шее. Он толкает перед собой стеклянную тележку, заставленную бутылками воды, пачками сока и банками газировки.

Мы выбираем себе напитки и идем следом за Анникой по длинному коридору. Двери в некоторых комнатах открыты, и я заглядываю внутрь. Я вижу кабинет. Библиотеку. Что-то вроде конференц-зала. Все комнаты светлые и просторные — и это удивительно, потому что снаружи дом кажется столетним стариком. Наверное, Анника все тут обновила, прежде чем вселиться.

Коридор выводит нас в большую столовую. Из окон открывается вид на просторную зеленую лужайку и бирюзовое озеро. За длинным стеклянным столом посреди комнаты могло бы рассесться тридцать человек, но он накрыт всего на пятерых. За каждым стулом стоит человек в белом пиджаке и серебристой бабочке. В углу сидит пожилая женщина и играет на белом пианино.

— Куда их поставить?

Я оборачиваюсь на незнакомый голос и вижу человека с фотоаппаратом на шее.

— Можно к окну, — говорит Анника.

Фотограф отводит нас в другой конец комнаты и делает серию снимков. Он щелкает нас всех вместе и по одному. Анника говорит, чтобы мы стояли прямо и улыбались, и мы так и поступаем.

Съемка продолжается несколько минут. Потом фотограф уходит, и официанты в белых костюмах отодвигают стулья. Я усаживаюсь и украдкой смотрю на других Людей Икст. Как и я, они улыбаются. Как и я, улыбаются только краешками губ. Нам здесь нравится… но нам непонятно, зачем мы здесь.

К счастью, Анника объясняет:

— Обычно я не приглашаю первокурсников к себе домой. Эта привилегия припасена для студентов четвертого курса, которые отучились восемь семестров и готовы начать взрослую хулиганскую жизнь. — Она делает знак официанту, и тот вынимает бутылку из серебряного ведерка со льдом. — Я редко приглашаю в гости начинающих студентов — и никогда еще не приглашала тех, кто не успел закончить первый семестр. — Она делает паузу, пока официант откупоривает бутылку. — Знаете, почему я решила сделать исключение?

— Потому что мы подловили мистера Громера? — спрашивает Эйб.

— За то, что вы подловили мистера Громера, вам достались дополнительные очки. Но тепло.

— Потому что мы подловили мистера Громера и при этом никто не пострадал? — предполагает Габи. Это правда: Лимон нашел Добрых Самаритян за считаные минуты, Эйб ничего себе не сломал под камнями, а глаза Габи быстро пришли в порядок после того, как выветрился слезоточивый газ.

— Все еще тепло, — кивает Анника. — Но не горячо.

Я пытаюсь придумать еще какую-нибудь причину, но мне не удается. Судя по тому, как замолчали члены команды, у них те же самые трудности.

— Симус бросил яблоко, — наконец говорит Анника. При этих словах у меня так начинает гореть лицо, что я залпом выпиваю стакан с водой — и два следующих, которые приносит мне официант. — Формально именно его удар добил мистера Громера. Но вы все получили дополнительные кредиты, потому что общими усилиями сделали это возможным. Вы были командой.

Командой. Не союзниками. Есть какая-то разница?

— Как все вы знаете, — продолжает Анника, — Академия Килтер поощряет индивидуальные достижения. Благодаря этому создается здоровая конкуренция, которая подстегивает студентов и заставляет их упорнее трудиться. Только много позже, когда студенты вырастают над собой, мы начинаем подвигать их к совместному хулиганству. Некоторые так и не могут научиться работать вместе. Другие стараются, но все равно ставят свои интересы выше интересов команды.