Гнилое яблочко - [39]

Ох, не думаю.

Впрочем, я не паникую. Пока не паникую. План, который придумал Лимон, очень впечатляющий… и сложный. Я не говорю этого вслух, но я сомневаюсь, что у нас все получится. Так сильно сомневаюсь, что играю свою роль на отлично. Я бегаю по тропинкам (убедившись перед этим, что не пересекусь с Элинор, — мне не хочется ей врать) и с такими горящими глазами рассказываю всем о фальшивом задании, что хулиганы срываются с места, даже не дослушав, и бегут к вершине. Я с легкостью нахожу серебряные треугольники и спускаюсь по ним к подножию. Когда в воздухе разливается запах дыма, я оглядываюсь, вижу в небе серые клубы и иду дальше. Добравшись до подножия, я забираюсь в гольфмобиль, над которым уже трудится Эйб, и жду.

Лимон присоединяется ко мне. Сквозь окно я вижу Габи, которая спряталась за сосной возле входа на тропу. Лимон жестом велит мне пригнуться под сиденьем, что я и делаю.

А вот потом я начинаю паниковать. Что мне кинуть? Как? Может, мне промазать — так же, как я пытался промазать в Кладовой? Но разве я могу специально сорвать план, когда все остальные союзники сделали все что могли? Они меня не возненавидят после этого? Разве я проживу до конца семестра, если у меня совсем не останется друзей и будет больше врагов, чем когда-либо?

Несмотря на холод, мне вдруг становится жарко. Мне кажется, будто сейчас я упаду в обморок или, хуже того, свалюсь с сердечным приступом. Может, я умру прямо здесь и сейчас. Таким образом я оставлю свой след в славной истории Академии Килтер… и избавлюсь от необходимости делать то, чего от меня ждут.

— Да он, верно, шутит.

Я задерживаю дыхание. Это сказал Лимон. В полный голос.

Я распрямляюсь и выглядываю из-за спинки кресла. Лимон сидит через несколько сидений от меня, смотрит вниз и качает головой. Я медленно, осторожно подбираюсь к нему, как будто гольфмобиль начинен взрывчаткой и может взорваться в любую секунду.

— Он это сделал. Но как?

— Кто? — спрашиваю я, подходя поближе. — Что?

Лимон поднимает свой планшет, чтобы я мог разглядеть видео на экране. Мне не сразу удается понять, что я вижу, но потом я замечаю хулиганов. Карусель. Три золотых кольца.

И сияющий серебряный скутер… с коляской.

— Мистер Икст. Он нас подловил. 

Глава 16

Штрафных очков: 1060

Золотых звездочек: 180

Очень жаль, что в Кладовой не продают системы слежения за преподавателями. Судя по последнему письму на мой планшет, за попытку подловить мистера Икста мне начислили триста штрафных очков. С вычетом всех золотых звездочек за звонки на горячую линию и моей единственной покупки у меня теперь восемьсот шестьдесят кредитов. И я бы потратил все до единого, если бы это помогло нам понять, что именно произошло тогда в горах.

Мы до сих пор не можем взять в толк, как мистеру Громеру это удалось. Как он узнал, что написано у Лимона в поддельном письме — или что все хулиганы были на вершине, пока мы ждали у подножия? Еще непонятнее, откуда он взял скутер из серии «Килтер 9000» с коляской, который мы сами выдумали и который в итоге достался Джиллиан — длинные ноги помогли ей обогнать всех одноклассников, — и как он смог в считаные минуты доставить его на вершину. Может быть, у него есть целая секретная армия хулиганов, которая следовала за нами по пятам? Может, она есть у Анники? Но даже если так — как мы их не заметили? А если они спрятались, как их не выкурил дым от костров, разведенных Лимоном? Все эти вопросы позволили нам прийти к одному-единственному выводу: мистеру Иксту подходит его прозвище.

Прошла неделя, а я все еще бьюсь над этими вопросами. Я как раз в процессе, когда Лимон распахивает дверь и вваливается в комнату.

— С Днем благодарения!

Я перестаю делать вид, что читаю комикс, и сажусь на кровати.

— Сегодня День благодарения?

— Ага. — Он подходит к кладовке.

Я хватаю со стола планшет и открываю календарь. В суматохе я перестал следить за временем, но Лимон прав. Я очень люблю фарш, который мама делает только на День благодарения, так что я давно запомнил, что этот праздник выпадает на четвертый четверг ноября. А это как раз сегодня.

— До обеда еще час, — говорит Лимон. — Времени не так уж много, но достаточно.

Он протягивает мне флисовую кофту и ставит рядом с кроватью мои кроссовки.

— Достаточно для чего? — спрашиваю я.

Он расправляет плечи, кладет руки в карманы куртки… и улыбается. Не своей обычной улыбкой, которая заключается в том, что один угол рта становится чуть выше второго. Я впервые вижу, как оба уголка губ у Лимона приподнимаются. Я даже не думал, что он так умеет.

Это так приятно видеть, что я надеваю кофту, кроссовки и следую за ним, даже не спрашивая, куда и зачем мы идем. Его улыбка становится все шире, и когда мы прячемся за кустом возле входа в учебный корпус, завидев двух Добрых Самаритян, я не придаю этому особого значения. Как и тому, что Лимон открывает дверь серебряной карточкой, которая есть только у учителей и персонала. И тому, что он ведет меня по темной узкой лестнице, по которой я ни разу не спускался, потом через светлый просторный туннель, который напоминает мне больничный коридор, и подводит к стальной двери без таблички.