Гнездо ласточки - [2]

Разведён костёр.

По траве высокой,

С цепью на ногах,

Бродит одиноко

Белый конь впотьмах.

Вот уж песнь заводит

Песенник лихой.

Из кружка выходит

Парень молодой.

Шапку вверх кидает.

Ловит — не глядит,

Пляшет-приседает,

Соловьём свистит.

Песне отвечает

Коростель в лугах,

Песня замирает

Далеко в полях…

Золотые нивы,

Гладь и блеск озёр.

Светлые заливы,

Без конца простор.

Звёзды над полями.

Глушь да камыши…

Так и льются сами

Звуки из души!

Пахарь

Солнце за день нагулялося,

За кудрявый лес спускается;

Лес стоит под шапкой тёмною,

В золотом огне купается.

На бугре трава зелёная

Спит, вся искрами обрызгана,

Пылью розовой осыпана

Да каменьями унизана.

Не слыхать-то в поле голоса,

Молча ворон на меже сидит,

Только слышен голос пахаря, —

За сохой он на коня кричит.

С ранней зорьки пашня чёрная

Бороздами подымается,

Конь идёт — понурил голову,

Мужичок идёт — шатается…

Уж когда же ты, кормилец наш,

Возьмёшь верх над долей горькою?

Из земли ты роешь золото,

Сам-то сыт сухою коркою!

Зреет рожь — тебе заботушка:

Как бы градом не побилася,

Без дождей в жары не высохла,

От дождей не положилася.

Хлеб поспел — тебе кручинушка:

Убирать ты не управишься,

На корню-то он осыплется,

Без куска-то ты останешься.

Урожай — купцы спесивятся;

Год плохой — в семье все мучатся.

Всё твой двор не поправляется.

Детки грамоте не учатся.

Где же клад твой заколдованный,

Где талан твой, пахарь, спрятался?

На труды твои да на горе

Вдоволь вчуже я наплакался!

* * *

В синем небе плывут над полями

Облака с золотыми краями;

Чуть заметен над лесом туман,

Тёплый вечер прозрачно-румян.

Вот уж веет прохладой ночною;

Грезит колос над узкой межою;

Месяц огненным шаром встаёт,

Красным заревом лес обдаёт.

* * *

Село замолчало; безлюдны дороги;

Недвижно бор тёмный стоит;

На светлые воды, на берег отлогий

Задумчиво месяц глядит.

Как яркие звёзды, в тумане сверкают

Вдоль луга огни косарей,

И бледные тени их смутно мелькают

Вокруг разведённых огней.

И вторит отчётливо чуткое эхо

Уснувших давно берегов

Разгульные песни и отзывы смеха

И говор весёлых косцов.

Вот песни умолкли; огни потухают;

Пустынно и тихо вокруг;

Лишь светлые звёзды на небе сияют

И смотрят на воды и луг.

Как призраки, в зеркале вод отражаясь,

Зелёные ивы стоят

И, мерно от тихого ветра качаясь,

Чуть слышно ветвями шумят…

Спит люд деревенский, трудом утомлённый,

Лишь где-нибудь бедная мать

Ребёнка при свете лучины зажжённой

Сквозь сон продолжает качать;

Да с жёсткой постели поднятый нуждою,

Бездетный и слабый старик

Плетёт себе обувь дрожащей рукою

Из свежих размоченных лык.

27 марта 1854 г.

Песня бобыля

Ни кола, ни двора,

Зипун — весь пожиток…

Эх, живи — не тужи,

Умрёшь — не убыток!

Богачу-дураку

И с казной не спится;

Бобыль гол как сокол,

Поёт-веселится.

Он идёт да поёт,

Ветер подпевает;

Сторонись, богачи!

Беднота гуляет!

Рожь стоит по бокам,

Отдаёт поклоны…

Эх, присвистни, бобыль!

Слушай, лес зелёный!

Уж ты плачь ли не плачь, —

Слёз никто не видит,

Оробей, загорюй, —

Курица обидит.

Уж ты сыт ли не сыт, —

В печаль не вдавайся;

Причешись, распахнись,

Шути-ультбайся!

Поживём да умрём, —

Будет голь пригрета…

Разумей, кто умён, —

Песенка допета!

Староста

Что не туча тёмная

По небу плывёт, —

На гумно по улице

Староста идёт.

Борода-то чёрная,

Красное лицо,

Волоса-то жёсткие

Завились в кольцо.

Пузо перевязано

Красным кушаком,

Плечи позатянуты

Синим кафтаном.

Палкой подпирается,

Бровью не ведёт;

В сапоги-то новые

Мера ржи войдёт.

Он идёт по улице —

Без метлы метёт;

Курица покажется, —

В ворота шмыгнёт.

Одаль да с поклонами

Мужички идут,

Ребятишки малые

Ко дворам ползут.

Утомился староста

На гумне стоит,

Гладит ус и бороду

Да на люд глядит.

На небе ни облачка,

Ветерок-ат спит,

Солнце землю-матушку

Как огнём палит.

От цепов-то стук и дробь, —

Стонет всё гумно;

Баб и девок жар печёт,

Мужичков равно.

На гумне-то стон стоит,

Весело гумно:

Потом обливается

Каждое зерно.

Утро на берегу озера

Ясно утро. Тихо веет

Тёплый ветерок;

Луг как бархат зеленеет,

В зареве восток.

Окаймлённое кустами

Молодых ракит,

Разноцветными огнями

Озеро блестит.

Тишине и солнцу радо,

По равнине вод

Лебедей ручное стадо

Медленно плывёт.

Вот один взмахнул лениво

Крыльями, — и вдруг

Влага брызнула игриво

Жемчугом вокруг.

Привязав к ракитам лодку,

Мужички вдвоём,

Близ осоки, втихомолку,

Тянут сеть с трудом.

По траве, в рубашках белых,

Скачут босиком

Два мальчишки загорелых

На прутах верхом.

Крупный пот с них градом льётся,

И лицо горит;

Звучно смех их раздаётся,

Голосок звенит.

«Ну, катай наперегонки!»

А на шалунов

С тайной завистью девчонка

Смотрит из кустов.

«Тянут, тянут! — закричали

Ребятишки вдруг. —

Вдоволь, чай, теперь поймали

И линей и щук».

Вот на береге отлогом

Показалась сеть.

«Ну, вытряхивай-ка, с богом —

Нечего глядеть!»

Так сказал старик высокий,

Весь как лунь седой,

С грудью выпукло-широкой,

С длинной бородой.

Сеть намокшую подняли

Дружно рыбаки;

На песке затрепетали

Окуни, линьки.

Дети весело шумели:

«Будет на денёк!»

И на корточки присели

Рыбу класть в мешок.

* * *

Синее небо, и сумрак, и тишь.

Смотрится в воду зелёный камыш.

Полосы света по речке лежат.

В золоте тучки над лесом горят.

Девичья пляска при зорьке видна,

Девичья песня за речкой слышна,

По лугу льётся, по чаще лесной…

Там услыхал её сторож седой;

Белый как лунь, он под дубом стоит.

Дуб не шелохнется, сторож молчит.