Гнездо индюка - [2]

— Да я бы с радостью… — смущенно забормотала Розали. — Мне для тебя, Аби, ничего не жалко. Вот только мне бы кто одолжил…

— А ты тоже жильцов пусти, — посоветовала Абигайль. — Хлопот, конечно, с ними много…

— О да, хлопот-то сколько! — воскликнула Розали. — Ты такие ужасы рассказываешь… Рыцарь этот бешеный…

— Да разве ж это ужасы? — махнула рукой Абигайль. — Да и не такой уж он бешеный. Он один раз только взбесился, когда мой мажордом его за орка принял…

При этих словах Розали закашлялась и прикрыла рот рукой, чтобы ненароком не обидеть подругу неуместным смехом. Но когда она называет свою главную жабу мажордомом — это так смешно! Всего-то пять рабов в доме, а туда же — мажордом, лакеи… Понятно, что каждый имеет право на маленькие странности, но все равно, это так забавно!

— А вообще, он по жизни смирный, — продолжала Абигайль. — Только один раз мажордому в морду дал, да и то потом извинился.

— Перед рабом? — удивилась Розали.

— Да ты что! — изумилась Абигайль. — Передо мной, конечно. Он, вообще, вежливый и говорит складно. Дескать, понимаю, что не вправе чужих рабов наказывать, но не смог удержаться. Его в детстве дразнили, что на орка похож, он с тех пор приучился: как начнут дразнить — сразу в морду. И людям тоже сразу в морду, невзирая на звание. Так он говорил. А в остальном смирный. Сидит, газеты читает, стыдно, говорит, приличному рыцарю в политике не разбираться. Ты же знаешь, Терри мой, пока жив был, тоже этим делом увлекался и меня приучил газеты не выбрасывать, а в стопки складывать и подшивать. И вот Джон, ну, рыцарь этот, как узнал, что у меня подшивки за двадцать тысяч дней — обрадовался, будто его сам Морис Трисам аэдилом назначил. Сидит теперь, просвещается. Вообще, неплохой он человек, только странный очень и на рожу уродливый. А хочешь, я твою Лору с ним познакомлю?

— Нет, нет, не надо! — замахала руками Розали. — Упаси Афродита! Лора у меня девочка приличная, с кем попало не путается.

— Джон тоже приличный, — заявила Абигайль. — Это ничего, что на орка похож. Как поближе приглядишься — понимаешь, что человек умный, храбрый и решительный. Видела бы ты, как он моему мажордому в челюсть задвинул! А он его ниже на две головы и в плечах уже вдвое! А мажордом как подрубленный упал, чуть было сэра Джона не придавил. Настоящий воин!

— Приличные люди по съемным квартирам не шастают, — заявила Розали. — Ты меня извини, Аби, но вот если сумеет обустроиться в столице как следует — тогда посмотрим. А то понаехали тут… Да и то… Как представлю мою Лорочку с таким страхолюдиной… Хотя, надо еще посмотреть, как он обустроится…

— Умная ты женщина, Роза, — сказала Абигайль.

Розали улыбнулась и кивнула. На мгновение ей показалось, что Аби издевается над ней, но она отогнала эту мысль прочь. Аби все время так разговаривает, как будто по жизни не простодушная, а прикидывается. Но это только кажется. И вообще, если допустить, что Аби издевается, получится, что Аби издевается над ней всю жизнь, а это никак не может быть правдой. Они же подруги!

2

Если посмотреть на особняк леди Абигайль с птичьего полета или, скажем, со спутника, он похож на греческую букву П с короткими ножками и длинной перекладиной. Перекладина образует фасад, выходящий на Эльм-Стрит, а ножки обращены в противоположную сторону. Между ними размещается небольшой внутренний дворик с неработающим бассейном и беседкой, густо увитой плющом и одичавшим виноградом. Рыцарь Джон Росс сразу положил глаз на эту беседку. Не успели рабы доставить его небогатые пожитки наверх, а он уже вошел внутрь, осмотрел пыльный стол и грязные лавки, потыкал палочкой в давным-давно засохшее орочье дерьмо и неразборчиво пробормотал нечто неодобрительное. А потом, когда во дворике показалась леди Абигайль, Джон обратился к ней с вежливой просьбой, чтобы ее рабы расчистили беседку, выгребли мусор и дерьмо, все протерли, подмели и вымыли. Леди Абигайль закатила глаза и сказала:

— Ах, молодой человек! Знали бы вы, как трудно содержать дом одинокой женщине…

— Я восхищен вами, леди Абигайль, — прервал ее Джон. — Вы так хорошо вжились в роль добродушной и недалекой домохозяйки, что это не может не восхищать. Уверяю вас, леди, при первой же встрече с Германом я дам самую высокую оценку вашему актерскому мастерству. Но сейчас я прошу на минутку выйти из образа и отдать простое распоряжение, которое я почтительно прошу вас отдать. Леди Абигайль вышла из образа и сказала:

— Фигасе почтительно.

Джон рассмеялся, притянул пожилую леди к себе и поцеловал в морщинистую щеку.

— Вы восхитительная женщина, леди Абигайль, — сказал он. — Будь я старше — обязательно предложил бы вам руку и сердце.

— Говорить с женщиной о ее возрасте неприлично, — заявила леди Абигайль. Джон улыбнулся и сказал:

— Я не говорю, я намекаю.

— Намекать тем более неприлично, — заявила леди Абигайль. — Такие вещи должен понимать каждый молодой человек, в каких бы диких местах ни доводилось ему обитать.

— Спасибо за науку, леди Абигайль, — сказал Джон. — Так вы распорядитесь привести беседку в порядок?

За ужином сэр Джон изъявил желание ознакомиться с политическими новостями. Леди Абигайл дала ему сегодняшнюю газету и как бы невзначай упомянула о привычке ее покойного мужа. Узнав о газетной подшивке, рыцарь пришел в странное возбуждение и захотел ознакомиться с ней немедленно.