Гнездо Феникса - [47]

Андрей вдруг смутился теплыми словами Пакса.

– Слушай, может, тебе… воды… или, хочешь, кофе сварю… коньяк у меня есть…

– Незачем уже. Да и… некуда. У меня там внутри одна мешанина. Только электроника и держит.

– Пакс, а… про что, ты говорил, они тебя расспрашивали?

– Про деда.

– То есть?

– Сынок, эта история, похоже, больше, чем просто конец контрабандиста Пакса. Я тебе все расскажу, а ты уж думай сам. Это я не к тому, чтобы ты им мстил. Да и не найдешь ты их, наверное. Просто… Ну, сам все решишь, мне уже… поздно.

Помнишь, на Сумерках я тебе рассказывал про Серого Деда, который ходит между звезд и всем объясняет смысл жизни? Так вот – я его видел. Даже говорил с ним. По звездам он при мне не ходил, да и встретил я его в бистро в порту Сумерек. Сам к нему подошел и сам заговорил. А шепчутся, что это – нельзя. Может, из-за этого все и случилось.

Пакс снова закрыл глаза, справляясь с приступом боли; покачал головой, когда Андрей спросил, чем помочь.

– Я тебе, Андрюша, сейчас целую сказку расскажу. Настоящую. И правду – от начала до конца. Перед смертью не врут. Да и о чем врать-то…

У меня предки – далекие – были колдунами (не знаю, как их тогда называли) в одной маленькой корпорации. Ты же знаешь, тогда во многих компаниях была вера в Старых Богов. К нашему времени от этого уж ничего не осталось, только сказки. Вот бабка моя мне и рассказывала в детстве те сказки, что были в старых корпорациях. Я уж все забыл, а одну помню: очень она мне тогда по сердцу пришлась. Про волшебную страну, остров Буян, где все Настоящее. Без червоточины. Небо – синее. Розы – алые. Звезды – в полнеба. Яблони цветущие – лепестки как жемчужины. Любовь – без предательства. Жизнь – без смерти…

Я, знаешь, Андрюша, все пытался себе этот волшебный остров представить. И не получалось. Никак. Все, что представлю – обязательно не полное, не до конца, а значит – не совсем настоящее. Значит – не остров Буян. И вот однажды приснился мне сон – такой яркий, такой красочный, что до сих пор все помню. Будто иду я по лесной дороге, совсем один. И какая-то во мне огромная такая радость оттого, что сейчас случится что-то очень важное и хорошее. А вокруг все такое красивое… не бывает в жизни таких красок. И тут я понимаю, что это дорога на остров Буян. Смешно, да? Как по дороге можно попасть на остров? Но вот я знаю, что это так, и все тут…

Этот сон мне всю жизнь снился. Жаль, что редко. Никогда у меня такого счастья не было, как в этих снах, на этой Дороге. Но я в этом сне так никогда и не дошел до Острова.

А один раз – совсем еще в молодости – был у меня такой случай не во сне, а наяву. Я пришел с грузом на Землю-Первую, сдал груз, получил свои деньги, и захотелось мне погулять в каком-то тамошнем парке. А дело было под вечер. Я долго бродил – хорошо мне было, спокойно – и вдруг почувствовал какой-то хлопок, будто в ладоши ударили, и тотчас все изменилось. Парк, дорожка, трава – все осталось, как было, а вот… краски вдруг стали ярче, что ли… и ощущение у меня появилось… как из тех снов. Я смотрю, а впереди от моей дорожки отходит вправо тропа, которой еще миг назад не было. И тут я понимаю, что эта тропа – начало Дороги. Ничего не могу объяснить, просто я тогда это знал, и все.

Ох, и страшно мне стало, Андрюшенька. Я долго там стоял, никак не решался свернуть на нее. И вроде уж решился… а только тропинка к тому времени вроде как взяла и растворилась… Потом я себя долго корил, что сразу не пошел по Дороге, как только понял, что это она.

Пакс замолчал и, прикрыв глаза, перевел дух. Андрей тоже молчал, ждал продолжения рассказа, смутно чувствуя в нем что-то знакомое – не в событиях, но в ощущениях, о которых говорил Пакс.

– Я знаю, Андрюша, что в Галактике живет еще немало людей, которые помнят старые сказки и даже верят Старым Богам. Я, когда Деда встретил – там, в порту, как раз перед стартом, – сразу понял, что он из этих. Не знаю, как. Только в нем чувствуется что-то. Словно не человек это.

– А кто же, Пакс? Чужой?

– Не знаю. Ладно, это теперь совсем не важно. Я долго там к нему приставал: все хотел понять что-нибудь. А он и сказал-то мне только: твоя, мол, Дорога уже близко…

– А как этот Дед связан с теми, кто взял твой корабль?

– И этого не знаю, Андрюша. Может, это и его люди – говорят же, что нельзя к нему с вопросами подходить; а может, и кто другой – сам понимаешь, в бистро это было, народу полно, кто угодно видеть мог, как я с ним «беседую». Андрюша…

– Да, Пакс.

– Надо… прощаться. И так уже сутки держусь. Не могу больше. Потом сам додумаешь, что здесь к чему. Только не думай, это не бред.

Андрей кивнул:

– Я знаю, Пакс. Я тоже видел… Дорогу, – он на самом деле только что вспомнил похожий сон, накрепко впечатавшийся в память, вот только в его сне Дорога была рекой.

– Андрей, возьми груз. В каюте, в шкафчике санузла. Там немного, килограмм двадцать.

Андрей снова кивнул; быстро вышел из рубки и пошел в жилое отделение паксового корабля.

Был такой неписаный, но много раз проговоренный закон контрабандистов: если есть хоть какая-то возможность, то груз должен быть доставлен. Даже если погибает тот, кому он поручен. Все клиенты знали об этом законе, и именно это знание заставляло их обращаться к «честным» контрабандистам, поддерживающим традиции и законы своего сообщества, а не к аутсайдерам, чьи услуги были куда дешевле.