Гнездо Феникса - [43]

Ему очень не хотелось лишних проблем. Однако платить долги такого рода в сообществе контрабандистов было хорошим тоном.

Андрей выругался.

– На борт!

В рубке, кивнув «пассажиру» на кресло второго пилота, которое никак не мог собраться демонтировать, Андрей запустил стартовую программу и, едва дождавшись завершения теста, повел корабль в порт. По счастью, процедура таможенного досмотра на Сумерках была упрощена до предела, а таможенный офицер явился почти сразу. Прошелся по всем помещениям, скучающим взглядом окинул рубку, посмотрел на монитор своего блокнота, проверяя техпаспорт корабля.

– Оружие?

– Нету, – ответил Андрей, разводя руками и словно извиняясь за то, что ему нечем порадовать офицера.

– Вещества и предметы, запрещенные к вывозу из мира Сумерки?

– Нет.

– Другие лица на борту – кроме вас двоих?

– Нет.

– Ваши идентификационные карты.

Андрей протянул ему давно приготовленную карточку. Тот провел ею над своим блокнотом, кивнул, возвратил Андрею. То же проделал с карточкой мальчишки, немного удивился редкому для такого возраста полному гражданству, но ничего не сказал.

– Можете стартовать через пять минут.

Проводив офицера, Андрей запросил в диспетчерской выходной коридор.

Монитор центрального пульта запестрел цифрами, отражая готовность корабля покинуть планету.

– Поехали! – произнес Андрей обычное стартовое присловье русских пилотов и повел рукоять мощности от себя.

Поверхность планеты со странным именем Сумерки качнулась в мониторах заднего вида и резко пошла вниз.

Глава 2 Седой, 2203

1

Нельму, как и семгу, Андрей предпочитал слабосоленую, без масла и пряностей, полагая их естественный вкус самодостаточным.

В галактике, где кроме жителей Земли-Первой и Земли-9 даже просто в видах лосося разбирались только гурманы, Андрея, столь требовательно относившегося к его приготовлению, многие приятели считали пижоном и транжирой. Между тем он не был ни тем, ни другим, просто любил поесть красиво и вкусно, и если уж тратил на еду деньги, то предпочитал делать это хорошо. Хотя без особых проблем мог неделями питаться концентратами, если обстоятельства к тому вынуждали.

Андрея считали пижоном и за многие другие обстоятельства его жизни. Так же необоснованно. Особенно веселили немногих его приятелей стрельчатые, в готическом стиле, иллюминаторы на его корабле, а между тем все объяснялось просто: конструктивные особенности корабля не позволяли сделать стандартные круглые иллюминаторы достаточной площади, в то время как длинные и узкие прекрасно укладывались между продольными пилонами корпуса. (Другое дело, что совершенно не обязательно было придавать им форму готического окна, как это сделал дед во время последнего капитального ремонта, но ведь красиво получилось, так почему бы и нет?)

А уж зеленые с голубым из натуральной ткани занавесочки на этих «окнах» (их повесил уже Андрей) вызывали просто бурю насмешек. Андрей пожимал плечами: мне приятно пить чай у окна, за которым находится иной мир, а то и открытое Пространство, и всегда иметь возможность отгородиться от них занавеской. Уютно. Что здесь пижонского?

Андрей нарезал рыбу не слишком тонкими – и все равно полупрозрачными – ломтиками, отнес ее в кают-компанию вместе с хлебом, овощами и свежезаваренным чаем. После прогулки по портовым районам и бегства с Сумерек у него проснулся изрядный аппетит; причем захотелось именно хорошей рыбы (благо таковая в холодильнике имелась). Андрей усмехнулся: работа с СБ обеспечила его неплохим заработком «по специальности». Денег пока можно было не считать.

Сразу после старта с Сумерек Андрей поспешил уйти в прыжок, еще даже не задумываясь о том, куда именно пойдет дальше. Просто выбрал недалекую точку в том же секторе и «прыгнул», подальше от греха и от полиции. Теперь можно было перекусить и все обдумать.

Кают-компания на корабле была крохотная, переоборудованная из штатной второй каюты. Диванчики вдоль двух стен, небольшой стол, широкий медиаэкран в стене и два стрельчатых окна-иллюминатора. Сейчас за окнами блистала бесконечная россыпь звезд – яркие зерна самоцветов и алмазная пудра на черном бархате. Андрей очень любил звездное небо, но любоваться им предпочитал либо с планет, либо из рубки. А потому, закончив приготовления к легкой трапезе, задернул занавески. Они закрывали только нижнюю половину окон, и то, что малая толика звездной тьмы была видна сквозь треугольники их готических завершений, лишь подчеркивало домашнюю атмосферу кают-компании.

– У вас уютно, – сказал неожиданный «пассажир», уже сидевший здесь у стола.

Андрей хмыкнул и тоже наконец уселся.

– Ну, – сказал он, принимаясь за рыбу и кивком приглашая мальчишку присоединяться к трапезе. – Рассказывай.

– Что?

Андрей хмыкнул снова.

– Что хочешь. Мне нет особого дела до твоих настоящих проблем, но раз уж ты набился ко мне в попутчики, то расскажи хоть что-нибудь. Как тебя зовут, например.

– Да. Извините. Меня зовут Серж. Можно – Сергей.

– Угу, – Андрей потянулся за новым куском рыбы, раздумывая, не прибавить ли к ней стаканчик полусухого белого. – А меня – Андрей. Можно – Эндрю, или Анджей, или еще как-нибудь, если тебе так нравится переводить имена с одного языка на другой.