Гнездо - [20]

В первые века ЭВ началось формирование крупных агрозон, в которых выращивали адаптированные к почвам Аврелии полезные земные растения. Уже в начале четвертого века планета полностью обеспечила себя натуральными продуктами, а промышленность начала производить сложные технические устройства, включая двигатели космических кораблей и боевых киборгов.

Аврелианцы всегда активно вмешивались в большую галактическую политику. Именно на Аврелии возникли первые монархические ячейки и именно гражданин Особой самоуправляющейся колонии Аврелия адмирал Анар Асмир в 127 году ЭВ был провозглашен первым сувереном Звездной Империи. Консервативная в своих политических взглядах аврелианская община неизменно противостояла земным конгресистам, федералистам, демократам и поддерживала авторитарных монархов. А в 295 году по воле Эарлана II планета получила статус столичной. Астер стал центром дислокации самой имперской бюрократии, его население достигло двадцати трех миллионов и некоторое время его жители гордились тем, что они живут в самом большом из человеческих городов за пределами Земли. Численность населения планеты росла и в 405 году достигла двух миллиардов. Высокая концентрированность колонистов на климатически привлекательных океанских побережьях начала создавать проблемы, и правительство Аврелии объявил амбициозную и дорогостоящую программу заселения северных равнин, где новые поселения и города строились в расчете на сезонные ураганы и возможность нападений опасных хищников [11].

В Смутное время аврелианская аристократия поддержала узурпаторов и Дом Оурбени. Но победителями в гражданской войне вышли аристократы во главе с Домом Тизе. У Аврелии отобрали столичный статус, а часть представителей мятежной аврелианской политической элиты была отправлена в изгнание. В правление монархов из Дома Ойзеле колонию фактически отстранили от политической жизни империи, и лишь в начале пятого века ЭВ такие выдающиеся и родовитые аврелианские консерваторы, как сенаторы лорд Рехинальдер и лорд Корвин-Кларт, получили высокое положение в окружении Туре Шактири II. В януарии 417 года новый император Эарлан III назначил своим полномочным представителем на планете высокородную пифийку - преподобную сестру Ашелин, что вызвало массу разговоров среди надменных потомков героических первопроходцев.

Пела опомнилась в медблоке. Попробовала пошевелить рукой и облегченно вздохнула. Пальцы выполнили команду, нащупали плотную бактерицидную ткань постели, смяли её. Паралич, слава предкам, её обошел. Пела попыталась сесть, ей это удалось. Затем она проверила ноги - подтянула колени к подбородку: сначала левое, потом правое. Простыня сползла куда-то на пол. Девушка увидела, что вся оплетена гадким с виду сетчатым коконом, а вокруг кровати раздулся полупрозрачный пузырь изоляционной мембраны. За ней угадывались контуры медицинских роботов, светились индикаторы и экраны. Под левой рукой Пела нащупала гладкий пластокерамический квадратик. Она улыбнулась своей догадке и поднесла находку к глазам. Стандартная аврелианская карта личного доступа солидаризированная с контрольным имплантом владельца помещения. На карточке было обозначено номер комнаты, социальный код её жителя и два слова, написанные от руки красным маркером: «Жду. Ясмин».

9

Вблизи туманности Конская Голова (М43),

на расстоянии одной стотысячной парсека от звезды Мелани в Темном агрегате Ориона.

10 пентария 417 года Эры Восстановления.

Экспедиционный скеґер [12], вытолкнутый в космическое пространство газовыми струями, оставил центральный ангар линкора. Вольск настроил смотровой монитор так, чтобы как можно дольше видеть «Эйн-Соф». За то время, что они шли к системе Мелани, он успел полюбить этот якобы проклятый звездолет, на котором закончили свою жизнь двое не самых плохих в истории Звездной Империи монархов.

Во время полета он часто заходил в личные апартаменты Сиорана Шестого, хранившиеся в том виде, как их спланировали придворные дизайнеры более чем шесть десятилетий назад. Интерьеры императорских покоев не выглядели старомодными. Натуральное дерево, каррарский мрамор и тёмная бронза никогда не выходили из моды. Как и коринфские колонны с позолоченными капителями, поддерживающие многофигурные фризы под потолком, которые имитировали экваториальный земной небосклон. Днем на искусственном небе пылал солнечный диск, ночью сияли яркие звезды. Время от времени по «небосклону» пролетали живописные кометы, метеорные потоки и орбитальные «лодочки». При всей банальности этого зрелища здесь было интереснее, чем в сапфирово-стальных апартаментах Туре Шактири, также законсервированных для нужд будущих техноархеологов.

В кабинете шестого Сиорана Вольск садился за дубовый стол, включал светильники с плафонами из горного хрусталя и представлял, как последний обладатель из Дома Тизе вершил судьбы спасенной им Империи. Когда Вольск узнал о составе экспедиционной группы, которая должна высадиться на планету 9КВ40:2, то именно за этим историческим столом попытался синтезировать на позитронном планшете маленькую космооперу о четырех героических первопроходцах грозной планеты Тифон. Пилот Церм в этой космоопере, в отличие от реальной Шэрон Церм, была не маленькой женщиной с татуировкой на всем теле, а чёрнокосой красавицей с несколько вампирским оскалом. Баронессе Гвен Вэй достались все возможные бонусы как внешнего, так и внутреннего плана. Она стала прекрасной блондинкой с телом Шерм и глазами эпической принцессы. Персонажа Вэй Вольск одел в агрессивный ярко-красный скафандр и наделил способностью испепелять монстров с помощью плагана таких размеров, что реальная Гвен вряд ли смогла бы оторвать его от поясного фиксатора. Пифийка Мулан получила атрибуты ведьмы-пророчицы, чего и следовало ожидать для пифийки, а также умение владеть секретными приемами ближнего боя. Себе Вольск оставил проницательность знатока древних секретов и романтично безнадежную влюбленность в Гвен Вэй, которая сохраняла не менее романтическую верность опальному адмиралу Лансу.