Гнездо аиста - [103]

Они пошли дальше, дорога вилась в гору.

Чем ближе они подходили к деревне, тем осторожнее шли. Огни светились в окнах и широко распахнутых дверях, как в самый большой праздник. Кое-где даже были выставлены на подоконниках зажженные свечи.

По темным окнам можно было определить, где живут старые члены кооператива.

Павел с удивлением заметил, что шум, который раньше доносился снизу от корчмы, стремительно приближается. Топот и крики становились все громче.

Пройдя мимо сарая Тирпака, они увидели на завалинке дома до блеска начищенную лампу. В ее свете появилась Зузка с платком в руках. Она огляделась кругом и побежала в сад. Между деревьями мелькнула чья-то тень. Павел узнал Пишту Гунара.

Павел остолбенел. Взглянул на Демко, но тот, видимо, ничего не заметил.

По площади с криками и хохотом валила толпа. Шедшие впереди несли на плечах длинный ящик. Бошняк шагал, подняв высоко над головой хлопушку. Вдруг полоса света, падавшая из окна Резеша, осветила над головами идущих портрет президента. Казалось, на лице его застыла какая-то странная и горькая улыбка.

— Эй, Мишо, — раздался голос Штенко. — Иди сюда. Пойдем с нами!

— А что случилось? — спросил Резеш, выбежав из коровника.

— Видишь, мы гроб несем, ведь сегодня похороны. Они всюду окочурились. Во всей округе им каюк. — Штенко громко захохотал. — По-хо-ро-ны! Выходи, подтолкнешь покойничка в могилу. — И он снова загоготал.

Резеш хлопнул калиткой, побежал вслед за Штенко, и они растворились в толпе, которая с криками и хохотом направилась к кладбищу.

— Что это они? — спросил Канадец, когда толпа прошла мимо. — Наш кооператив хоронят?

— Как видишь, — сказал Павел.

— Вот мерзавцы!

Канадец, вытянув шею, смотрел на удалявшуюся процессию.

— Пойдешь со мной? — спросил Демко, крепко стиснув локоть Павла.

— Пойду.

Павел оглянулся. Их дом будто растворился во тьме, не подавая никаких признаков жизни. Но ведь в доме его ждала мать. И она уже, наверно, знает, что сейчас происходит в деревне.

— А что это там написано? — спросил Канадец.

Павел сделал несколько шагов и остановился.

На их старом, подгнившем заборе белели в темноте написанные известкой слова: «Предатели деревни».

Павел сжал губы. Буквы слепили его.

Сзади он услышал сиплый шепот. Канадец подошел к нему вплотную.

— Я вернусь, — сказал он приглушенным голосом. — Эти сволочи могут напасть на свинарник. — А потом… Бабу мою надо проучить как следует. Убить ее мало, стерву.

— Ладно, — сказал Демко, — иди сторожить свиней.

Канадец тихо выругался и повернул обратно.

Павел и Демко зашагали дальше. Они молча шли друг за другом, укрываясь в тени кустов, останавливаясь, когда поблизости раздавались шаги или голоса. Павел вспоминал события сегодняшнего дня и чувствовал, как у него от волнения стучит в висках. Они пробирались по той дороге, по которой он удирал днем, пока его не стукнул Гунар. Рана под повязкой снова заболела.

— Вот мы и пришли, — сказал наконец Демко. Он постучал в дверь. Долгое время никто не отвечал. Только со стороны кладбища до них доносились крики.

Наконец послышались тихие, осторожные шаги. Эва, всхлипывая, открыла дверь, быстро оглядела двор и впустила их. За нею в сенях стояла Илона.

На короткий миг глаза Илоны и Павла встретились. Павел подошел к кровати.

Забинтованная левая нога Ивана лежала на подушке. Плечо тоже было перевязано. Здоровой рукой он ухватился за спинку кровати и подтянулся повыше. Глаза его горели.

— Кто подписал?

Услышав, каким тоном задал он этот вопрос, Эва с изумлением посмотрела на мужа.

— Плавчан сдрейфил, — сказал Демко. — Пошел на попятную.

— Плавчан? — переспросил Иван. — Значит, и Плавчан?

— И вы хотите после всего, что произошло, начать снова? — всхлипывая, заговорила Эва. — Прошу тебя, Иван, прошу! — Голос ее зазвенел и сорвался.

Даже в тусклом свете керосиновой лампы Павел видел, как она замерла и крепко сжала губы. В ее лице не было ни кровинки.

— Ладно, — сказал Иван, — значит, и Плавчан. Ты только послушай, Эва. Ведь, кроме Плавчана, все записались снова.

— Боже мой, — шептала она. — Ты хочешь… Да ты с ума сошел, — закричала она. — Теперь? После всего?

— Успокойся, Эва, — сказал Иван тихо. — Мы не можем поступить иначе. У нас только один путь: сохранить что возможно и начать сначала.

— Вы хотите, чтоб вас в порошок стерли? Этого добиваетесь?

— Да успокойся же, дай нам поговорить, девочка, — тихо сказал Иван и, подмигнув Эве, снова повернулся к Демко и Павлу.

— Надо сторожить свинарник. Они, видимо, считают, что мы проиграли окончательно.

— Не беспокойся, будем сторожить, — сказал Демко.

— Там отец, Канадец и Петричко, — добавил Павел.

— Петричко? — удивился Иван.

— Он только что вернулся из Горовцов, — сообщил Демко. — Но пока ничего не рассказывал.

Павел снова поглядел на Эву. Она стояла босая, в рубашке и юбке и словно окаменела. Из-за ее плеча выглядывала Илона. Обе смотрели на них с ужасом.

Когда Павел вошел в дом, Илона от неожиданности вздрогнула. Она приехала к нему с доктором сразу после того, как он осмотрел Ивана. У Ивана доктор задержался, потому что тот наотрез отказывался ехать в больницу и его никак не могли уговорить. И хотя они задержались, Илона была уверена, что Павел в постели. Его надо было как следует осмотреть и сменить повязку, ему необходим был полный покой. Но дома его не застали, доктор уехал, а она вернулась к Ивану. Через час Илона снова забежала к Копчикам и узнала только, что Павел еще не приходил. Было уже поздно, и Эва пригласила ее переночевать. Илона дремала, когда раздался стук в дверь.