Гневное небо Тавриды - [2]
Вот он, Токарев! А? Не отец? Какая уж тут обида. Ивана сейчас хоть обратно к румынскому берегу посылай. Да что его — любого!
— И правильно — стратегическое! И политическое! Сосредоточив в Крыму почти двухсоттысячную армию, фашистская Германия оказывает давление на Турцию, удерживает в своем блоке Румынию и Болгарию. Центральное положение Крыма на черноморском театре военных действий позволяет противнику осуществлять быстрые маневры живой силой и техникой. С выходом войск 4-го Украинского фронта к низовьям Днепра и Крымскому перешейку вся эта группировка будет захлопнута, как в мышеловке. В этих условиях решающее значение для врага приобретут морские коммуникации…
Головы летчиков больше не опускались. В самом деле, ну разве стал бы комдив их задерживать попусту? Что-то тут было, сверх всех этих слов…
Это мы узнали буквально через несколько часов.
В ночь на 1 ноября 1943 года части 318-й Новороссийской стрелковой дивизии и батальон морской пехоты, погрузившись на катера и вспомогательные суда, совершили дерзкий бросок через штормовой Керченский пролив и высадились на крымский берег в районе рыбачьего поселка Эльтиген…
Наутро наш прифронтовой Геленджикский аэродром напоминал растревоженный улей. В небо один за другим взмывали истребители 11-го гвардейского, тяжело взбирались наши нагруженные «линкоры», над горизонтом выстраивались в боевые четверки и шестерки бронированные «утюги» соседей — штурмовиков…
Метеообстановка не благоприятствовала полетам: низкая облачность, резкий, порывистый ветер с дождем. Однако бывалые черноморские асы давно привыкли к капризам осенней погоды в здешних местах. А главное, понимали: помочь десантникам кроме них некому…
А десант зацепился. Своими глазами видели, кто летал. Отбил себе клочок берега, окопался, сумел организовать огонь…
Появились и первые слухи. Рассказывали о слепящих лучах, о сплошь засверкавшем навстречу береге, о какой-то «сестричке», отчаянно бросившейся впереди всех: "За мной, братишки!.."
Постепенно все прояснялось.
…Отчалившие от Таманского полуострова вереницы мелких суденышек катеров, сейнеров, мотоботов, до отказа забитых людьми, вооружением, боеприпасами, — отважно устремились в штормовой, бурлящий пролив. Их заливало волнами, кидало друг на дружку и на не видные в кромешной тьме мины. Многие потонули. Но большая часть дошла. И — сколько раз приходилось на фронте дивиться правдивости самых, казалось, невероятных слухов — были и резанувшие по глазам лучи мощных прожекторов, и засверкавший сотнями орудийных и пулеметных вспышек — до самого неба, казалось, — берег… Но только чуть после, время врагом было упущено. Пехотинцы и моряки уже бросались с палуб в ледяные прибойные волны, плыли, брели, выбирались на отмель, не успев отдышаться, бежали наверх, врывались в окопы, разили фашистов огнем в упор, штыками, прикладами, кулаками…
Была и «сестричка» — санинструктор батальона моряков главстаршина Галя Петрова, — был и призыв: "Пошли, братишки!" Галина первой бросилась со своего катера в воду, первой выбралась на берег, взяла на себя командование группой бойцов. За этот подвиг отважная девушка была представлена к званию Героя Советского Союза…
Затем начались контратаки. По пятнадцать, по двадцать раз в день до зубов вооруженные гитлеровцы бросались на занятый храбрецами клочок земли — пять километров по фронту, два в глубину, — пытаясь во что бы то ни стало сбросить их в море…
Десант устоял.
А в ночь на 3 ноября был высажен и второй — основной — десант 56-й армии, у поселка Маяк, северо-восточнее Керчи…
Первый шаг в Крым был сделан.
Над Эльтигеном — Литвинчук с товарищами
2 ноября. Второй день боев за плацдарм у Эльтигена. И метеообстановка на круглую двойку — низкая облачность, резкий, порывистый ветер с дождем…
Да, но люди-то ведь летают! Вот это всего и досаднее… Тьфу! Летают, конечно, а как не летать. Ведь кроме авиации, помочь десантникам некому: до противоположного берега тридцать километров, а вражеские катера и быстроходные баржи наглухо блокируют подходы, артиллерия прицельно простреливает…
Вот что досадней всего — прицельно. И всех досаднее это нам. Из всех оставшихся по эту сторону Керченского пролива. Прицельно простреливают, гады, и прилагают все силы, чтобы сбросить десантников в море, вводят все новые и новые резервы, а силы ребят иссякают, а мы…
Мы сидим. Сидим и лежим, и встаем, и ходим, что вообще-то для нас все равно. Полное отупение, до этих вот двоек, до злости на тех, кто летает, а мы…
Мы — это экипаж морского бомбардировщика Ил-4, и нас четыре, а наш бортовой номер — пять. С рассвета вчерашнего дня загораем в готовности к взлету. Под фюзеляжем пара УХАП-500 — приборчики по полтонны. В них, в свернутом виде, двухкилометровая занавесь, что должна сейчас висеть у Эльтигена, прикрывая подход наших катеров с подкреплением от цейсовских окуляров, направленных на пролив поверх узкой полоски суши, занятой десантниками.
Дней десять назад мы прошли специальную подготовку. Не зная, конечно, еще для чего. Но уже это одно говорит об ответственности задачи. Как и то, о чем вслух поминать не пристало, — что выбрали именно наш экипаж. После летних потерь мы в полку «старички», ветераны.
Аннотация издательства: Документальное повествование о подвигах летчиков морской авиации Черноморского флота в годы Великой Отечественной воины, в период подготовки и проведения операции по освобождению Северного Кавказа, города-героя Новороссийска. В центре изображаемых событий — воины 5-го гвардейского минно-торпедного авиаполка, проявившие героизм, мужество и отвагу при нанесении сокрушительных ударов по врагу на море и на суше.[1] Так помечены страницы, номер предшествует.[1] Так помечены ссылки на примечания.lenok555: Вторая книга мемуаров В.
Аннотация издательства: В документальной повести Героя Советского Союза В. И. Минакова рассказывается о боевых подвигах летчиков Черноморского флота, воспитанниках Ейского военно-морского авиационного училища, в трудный период Великой Отечественной войны, летом и осенью 1942 года. Книга адресуется массовому читателю.Так обозначены страницы книги [44] (страница предшествует номеру).lenok555: Следующие две книги мемуаров В. И. Минакова — "Командиры крылатых линкоров" и "Гневное небо Тавриды".
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.