Гнев семьи - [4]

– Приперся все-таки!

Генка появился не один. Вместе с ним прибыла Лара – женщина, внешне все еще эффектная, хотя и несколько уже потасканная. У нее были длинные осветленные волосы с отчетливо темнеющими на проборе корнями. Лара обладала совершенно дурацкой привычкой трясти своими волосами к месту и не к месту, усеивая их обломками все пространство вокруг себя. Наверное, Ларе казалось, что это очень эффектный жест, когда она вскидывает голову, но Настю каждый раз передергивало от отвращения, когда она видела, как обломанные от краски волосы летят в тарелки с едой. Еще у Лары были длинные ногти с шеллаком, который не позволял ей ничего делать по хозяйству. Юбки она носила короткие, блузки облегающие, а на шее, запястьях и лодыжках висело огромное количество всего блестящего, звенящего и переливающегося.

Артур с Генрихом при виде отца сразу замкнулись. Встали и ушли с Ланой и другими детьми на улицу. Благо, повод нашелся: нужно было установить волейбольную сетку. Проходя мимо отца, оба как по команде кивнули ему. И, не сказав ни слова, ушли на улицу. Но Генка, казалось, даже не заметил своих сыновей. Он подошел к мангалу и принялся что-то рассказывать братьям, громко гогоча при этом. Лара осталась возле мужчин. Она даже не сочла нужным приветствовать Настю с Катей хотя бы кивком.

– Вот уж парочка…

– И чего ему с Валей не жилось? Ведь сокровище была, а не баба. Шила, вязала, работала. Она же одна их всех тянула. Сама знаешь, какой из Генки работник! Он только языком молоть горазд и хвастаться. С тех пор как Валя ушла, Генка ни разу не дал нам денег на хозяйство.

– Ну да?

– Ни за квартплату, ни за питание, он вообще ни в одной общей трате не участвует. Спросишь, где деньги, на все у него один ответ: нет у меня денег. Настаивать будешь, он в бешенство впадает, орет, ногами топает, того и гляди, в драку полезет.

– Так разменялись бы.

– Муж не хочет. Брата любит. Раньше Генку во всех его выходках мать оправдывала, теперь брат эстафету принял. Того и жду, что Генка меня ударит, а Виктор мой его в этом оправдает. Валя же у них всегда не права была – не так на мужа посмотрела, не так ему тарелку подала, не угодила, одним словом. Теперь мой черед наступил.

– Не может быть, чтобы Генка осмелился тебя ударить.

– Если такое случится, в тот же день вещи соберу и уйду. Клянусь! Пусть братцы вдвоем кукуют, достали они меня уже!

– Ты чего это так разошлась?

– Думаешь, ты одна тут такая, кто Генку ненавидит? Поверь, есть люди, которых он достал побольше, чем тебя.

Настя лишь головой покачала. Ну, дела! Значит, не все она про Геночку знает, если уж добрейший души человек Катька вышла из себя. Так она и знала: приезд Генки только все испортит. Так хорошо они сидели, так славно общались с мальчиками, только-только лед стал таять, и все стало налаживаться, а Генка возьми и появись! И все снова у них пошло наперекосяк.

Впрочем, на вкусовых качествах шашлыка общая атмосфера никак не сказалась. Шашлык получился удивительно вкусный, сочный и нежный. Аппетит на природе у всех разгулялся отменный, так что от первой порции шашлыка вскоре ничего не осталось. Шашлык был трех видов: из бараньих ребрышек, из куриных окорочков, из свиной шейки. Насте всегда больше нравился куриный – он и вкусней, и нежней, и пахнет восхитительно. Хотя на баранину и свинину всегда тоже находились свои охотники.

– Ох, Сашок, шашлык у тебя всегда – высший класс, – развалившись и ковыряя в зубах, снисходительно произнес Генка. – Сколько где бывал, никогда вкусней твоего шашлыка не пробовал. Лара, ты как? Нравится?

– Неплохо.

Настя так и подпрыгнула. Неплохо! Да ты бы на свою тарелку посмотрела, нахалка! Одних куриных костей навалено три штуки. А еще бараньи. И кусочки жира со свинины, которые эта особа брезгливо срезала. Да ведь жирок в свинине – самое вкусное. Дура она, эта Лара невоспитанная.

Внезапно Виктор подмигнул Кате.

– Доставай. Часы отцовы давай сюда.

Катя часы достала. И у Насти внутри все так и замерло от нехорошего предчувствия.

– Вот, ребята, – торжественно начал Виктор, но Генка внезапно протянул свою волосатую клешню и цапнул у брата часы.

– О! Часы наши! Давненько я их не видел. Цепочки еще к ним были.

Катя протянула и цепочки. Генка минуту рассматривал часы и цепочки, потом сунул часы себе в карман.

– Но я думал…

Но Виктор не успел договорить.

– Ой, какие цепочки! – внезапно отмерла Лара.

Глаза у нее загорелись. В них полыхали желтые горячие искры. Генка испытующе глянул на любовницу:

– Нравятся? Бери и носи!

И Генка передал цепочки любовнице.

– Дарю!

Настя прямо задохнулась от возмущения. Ну, Генка! Ну, скотина!

– Эти часы должны достаться твоим детям! – звенящим от злости голосом сказала она.

– Ну и достанутся. Чего ты взъерепенилась? Сашка, угомони свою бабу.

– Гена, твоя мать при всех завещала эти часы своим внукам.

– Так они их и получат. А пока я – старший мужик в роду. Мне и часы. Не думаете же вы, что мать хотела, чтобы я прямо сейчас отдал бы такую ценную вещь соплякам? Когда подойдет время, получат они часы.

– Получат! Как же! Когда рак на горе свистнет, они их получат. Спустишь, промотаешь! Ты уже подарил часть часов своей… женщине!