Гнев Льва - [40]

– Ты, кажется, не поняла, – произнес он, делая шаг к своей лошади.

– Погоди, – сказала Уитли, ухватила Дрю за плащ, потянула назад и сердито продолжила: – Я понимаю тебя лучше, чем кто-либо, Дрю. Мне тоже хотелось бы сбежать – точнее, избежать судьбы придворной леди из Брекенхольма. Да, я расхаживаю в наряде следопыта из Лесной Стражи, но кого на самом деле я пытаюсь обмануть? Когда настанет время, меня выдадут замуж, хочу я того или нет. Выдадут из политических соображений, чтобы укрепить связи между двумя домами Верлордов. Такова моя судьба. Разница между нами лишь в том, что у меня было намного больше времени, чтобы свыкнуться со своим предназначением.

Она грустно улыбнулась, и Дрю понимающе кивнул. Наверное, будущий король выглядел сейчас очень несчастным, потому что Уитли шагнула вперед и обняла его. Дрю сжался. Его дыхание вдруг стало прерывистым, сердце бешено забилось в груди. Заметила ли это Уитли? Наверное, да, недаром же она была следопытом. Оба они неожиданно почувствовали какую-то неловкость и поспешили разорвать объятия, неуклюже улыбаясь друг другу.

– Пожалуй, нужно двигаться дальше, – сказала Уитли, лихо вскакивая на спину Ченсеру.

– Да, – кивнул Дрю, тщетно пытаясь подобрать нужные слова и также забираясь в седло.

До самого вечера они ехали молча, погрузившись каждый в свои мысли. Когда на небе уже замерцали первые звезды, всадники свернули наконец с дороги и направились к небольшой рощице, видневшейся неподалеку на востоке. Кроны деревьев надежно прикрывали от дождя и путников, и лошадей, которых Уитли повела привязывать на ночь.

– Хочешь, я пойду поищу хвороста? – спросил Дрю и тут же мысленно обругал себя за то, что разговаривает как ребенок.

Уитли кивнула, глядя поверх седла Ченсера.

– Если сможешь найти что-нибудь достаточно сухое, чтобы сжечь его. Хорошо бы, ведь мы промокли до нитки. Костер, конечно, может привлечь внимание, но уж лучше это, чем умереть от воспаления легких – а мы его заработаем, если проведем всю ночь в мокрой одежде.

Дрю моментально сорвался с места, он был счастлив хоть ненадолго остаться в одиночестве. У него из головы не шел тот случай сегодня днем, когда они обнялись с Уитли. Она была его другом, и Дрю совершенно не желал, чтобы его отношение к Уитли каким-то образом изменилось.

Хватало того, что он не мог достаточно уверенно определить свои чувства к Гретхен. Стать при этом еще и неуверенным в своем отношении к дочери Бергана было, пожалуй, слишком. Это будет непосильной нагрузкой и для его головы, и для его сердца. Дрю мог лишь уповать на то, что Уитли не заметит того, как неловко он чувствует себя.

Дрю шарил по подлеску в поисках сухих веток, отбрасывая в сторону промокшие от дождя. Да, Уитли, разумеется, была права, он сбежал из города. Как ни опасна была дорога, Дрю был счастлив оказаться на ней, радовался тому, что каждый новый день погони за Гретхен еще больше отдаляет его от Хайклиффа и ответственности перед Советом Волка. Здесь, на дороге, он вновь был Дрю Ферраном, сыном фермера, ничего не знающим и не желающим знать об управлении государством, но зато умеющим пасти овец. Да, он остановит Лукаса, он освободит Гретхен, но на этом все. Пусть Лиссией правит Берган – он уже прекрасно зарекомендовал себя на месте Лорда-протектора. И чем дальше от Хайклиффа, тем легче будет Дрю при первой же возможности незаметно исчезнуть со сцены.

Негромкий стук в заднюю дверцу фургона заставил вздрогнуть капитана Колбарда. Он зевнул, поднялся со ступенек, на которых сидел, потянулся перед тем, как повернуться к двери, вытаскивая ключ из своего кармана. Рядом, прямо на земле, спал Сорин – опытный боец и надежный парень, едва ли не единственный, кого Колбард мог считать своим другом. Колбард и Сорин должны были по очереди присматривать за леди из Хеджмура во время стоянки, сменяя друг друга через каждую пару часов. Задание, что и говорить, не самое сложное – ерундовое, в общем-то, задание: знай себе присматривай за избалованной принцессой, не обращай внимания на ее колкости да не забывай вовремя выливать ведро-туалет.

Отряд принца Лукаса вновь остановился на привал днем, в стороне от глаз проезжающих по дороге путешественников. Солдаты переговаривались между собой о судьбе своего товарища, Басснела. Все они соглашались с тем, что Ванкаскан поступил совершенно правильно, оборвав никому не нужную жизнь Басснела, но то, что он затем проделал с трупом, многих их них буквально вывернуло наизнанку. Затем они оставили труп, чтобы удивить им следующих за ними по пятам разведчиков из Брекенхольма. Колбард поежился, черная магия – это нечто такое, к чему большой северянин никогда, наверное, не сможет привыкнуть.

Девушка вновь легонько постучала в дверцу. «Наверное, ее туалет снова наполнился», – подумал Колбард. Он ухмыльнулся, представив, как эта острая на язычок леди-оборотень вынуждена ходить на ведро, словно обычная крестьянка.

– Не торопись, я сейчас, – пробормотал Колбард. Он снова зевнул и повернул в замке ключ.

Дверь резко распахнулась, сбросив Колбарда со ступенек. Затем по челюсти тяжело ударил край металлического ведра, и Колбард снопом повалился на все еще спящего Сорина. Падая, он успел увидеть краем глаза, как Гретхен быстро пробирается мимо его товарища, и закричал, разбудив весь лагерь.