Гнев. История одной жизни. Книга первая - [72]

— Но, но! — прикрикнул Аббас. — Ты что — не видишь с кем разговариваешь? А ну убирайся, тушкан!

Солдат не очень испугался, однако повернулся и зашагал прочь.

В это время из городских ворот выехали три богато одетых всадника, степенно миновали мост и направились к развесистому дереву. Мы следили за ними и только сейчас обратили внимание, что под деревом, которое росло неподалеку от палаток, сидят офицеры: человек пять-шесть. Всадники направились к ним. Захваченные любопытством мы подошли к офицерам. Трое на лошадях оказались людьми из знатного дома, причем, одна из них женщина.

— Если я не ошибаюсь, вы приехали из Мешхеда? —

обратилась она к старшему офицеру. — Вы присланы нашим другом Кавам-эс-Салтане?

Звучный и властный голос заставил офицера вскочить на ноги и отдать честь:

— Так точно, ханым! Мы прибыли занять место офицеров, погибших под Гиляном. По личному распоряжению его превосходительства губернатора, ханым!

— Надеюсь, что вы и ваши солдаты на этот раз сумеете расправиться с проклятым разбойником?! — голос ее звучал аристократически, подчеркнуто небрежно. — Мы ждем, когда вы избавите нас от страха и беспокойства за нашу жизнь. Меня зовут Мансура! — вдруг назвалась она. — Я — супруга Фараджолла-хана. Вы, конечно, слышали о нем?

Услышав столь известное в Кучане имя, офицер еще раз приложил руку к фуражке, а его товарищи проворно поднялись на ноги, смущенно оправляя мундиры.

— Сразу видно, вы люди храбрые, — улыбнулась женщина. — Когда же отправляетесь в Гилян?

— Завтра, ханым. Сегодня ждем резервную часть. Должен подойти из Тегерана батальон пехотинцев. Завтра непременно выступим в горы.

— Хорошо, — кивнула женщина. — Аллах вам поможет в дороге… Не стану мешать и утруждать перед битвой. До свидания, господа!

Они вновь переехали мостик и направились к городским воротам. Аббас все время не сводил взгляда с всадников, о чем-то напряженно думал. Наконец сказал тихонечко мне:

— А ведь эта женщина обманывала офицеров! Ты догадался, Гусейнкули?

— А ты разве видел хоть одного богача, который бы не умел обманывать? Если разобраться, то вот эти господа и напомаженные дамы продают нашу страну англичанам. Разным дурманом затуманивают голову простому народу!

— Ай, я не об этом, — нетерпеливо оборвал мою речь Аббас. — Я говорю, что эта женщина на самом деле не та, за кого себя выдает. Я несколько раз видел жену Фараджолла-хана, она нисколько не похожа на эту ханым. И лицо не такое, и голос другой.

— Кто же она?

— Давай последим, куда они поехали?

Мы вошли в город и начали расспрашивать у встречных, куда повернули три богато одетых всадника. Постепенно выяснили, что они направились к дому бедняка по имени Фаттах-апо.

— Уж не к отцу ли нашего Шамо направились эти трое? — пошутил Аббас.

Шутка его оказалась пророческой. Именно во дворе старика Фаттаха и укрылись всадники.

Когда мы постучались и вошли, то сразу увидели нерасседланных коней, что стояли возле сарая иод навесом. Фаттах обнял Аббаса, как родного сына, пожал мою руку. Я назвал свое имя.

— Извините, уважаемый Фаттах-апо, за столь неожиданное вторжение, — проговорил Аббас. — Мы пришли засвидетельствовать свое почтение Мансуре-ханым, жене почтенного Фараджолла-хана.

Старик довольно засмеялся, ему понравилась шутка Аббаса и он повел нас в дом, у дверей которого стояли два молодых джигита — слуги «Мансуры».

Женщина в комнате у окна, не спеша снимала покрывало. Когда мы вошли, она вопросительно посмотрела на Фаттаха. На лице у нее не дрогнул ни один мускул, хотя было понятно, что она насторожилась.

— Знакомьтесь, господа! — весело сказал Фаттах-апо. — Это Суйрголь. А это, — она указала на меня и дружка, — командир эскадрона «Курдлеви» Гусейнкули и его друг Аббас. Оба они — верные друзья моего сына Шамо.

Женщина слегка наклонила голову, улыбнулась. Аббас воскликнул:

— О! Мы рады вас видеть в Кучане, храбрая Суйрголь-ханым! Мы много слышали о вас и, ей-богу, искренне завидуем вам! Странно ведь получается, женщины воюют, а мы — молодые и сильные бездельничаем, занимаемся муштрой!

— Интересно, где и от кого вы слышали обо мне? — Суйрголь вскинула густые, черные брови. — О таких, как я, в галетах не пишут.

— Нам запомнился день, когда вы расправились в селе Чапан с одним вашим врагом… Мы были там на свадьбе.

— А! Тогда понятно, кто вы! — опять улыбнулась Суйрголь.

— Мы мечтали увидеть вас, дорогая Суйрголь, мы гордимся вами. Вы — единственная женщина-курдянка, вставшая на защиту Родины против угнетателей! — поддержал я разговор.

— Что вы, богатыри, я не единственная! — с усмешкой ответила Суйрголь. — Дядюшка Фаттах, пригласи сюда моих телохранителей! — попросила она старика и засмеялась, повела плечом так, что задрожали ее высокие груди и длинные косы.

В комнату вошли те двое, что стояли у порога. Суйрголь подошла к джигитам, сняла с них папахи. Черные жгучие косы упали на плечи у одной женщины. Другая попридержала свои волосы рукой. Да, это были самые настоящие курдянки, переодетые в мужское.

— Вай, аллах! — вырвалось у Аббаса. — Не увидел бы собственными глазами, никогда бы не поверил!

— Ловко, Суйрголь-ханым! Ох, как ловко! — я тоже не мог сдержать своего восхищения.