Гнет - [29]
Я когда услышала эти слова, чуть дар речи не потеряла.
Я стояла молча, а из глаз моих градом текли слезы – я не могла их остановить.
Аня с Ниной что-то тому лейтенанту говорили, а я не слышала ничего. А к вечеру деду Ване опять плохо стало. Послала я опять Нину к нашим за лекарствами, а она без ничего пришла, плачет – отказали ей, говорят: своих раненных лечить нечем. Ну, думаю, на этом деду Ване и конец пришел - мы уже только на чудо надеялись.
А как-то к вечеру к нам во двор два солдата пришли и спрашивают у меня:
- Иванцов Иван Климович здесь живет?
- Да, – отвечаю, - а в чем дело?
- Да, вот, - протягивает мне один из них клочок бумажки, - нас попросили, чтобы мы ему приглашение на курорт передали.
Позвала я Аню, и она мне вслух читает:
«Повестка. Военнообязанному Иванцову Ивану Климовичу.
На основании закона о всеобщей воинской обязанности Вам надлежит явиться на сборный пункт Варваровского военкомата к такому-то часу, такого-то дня. При себе иметь: паспорт, военный билет, две пары нательного белья, кружку, ложку, полотенце, предметы личной гигиены, продовольствие на 3 дня. Иметь исправную одежду и обувь.
За неявку к указанному времени будете привлечены к уголовной ответственности».
Когда Аня прочитала мне эту повестку, меня такая злость взяла… Говорю, я этим солдатам:
- Идемте со мной...
Завела я их в хату и, показывая им, совершенно пустую комнату с огромной дырой в стене и лежащего на полу на тряпках еле живого деда Ваню, спрашиваю:
- Какая же тут, к черту, может быть уголовная ответственность?.. О каких двух парах нательного белья,… исправной одежде, обуви и продовольствии на 3 дня они там пишут?!.. Они, что там, в военкомате, совсем уже с ума посходили?
Солдаты в затылках почесали и говорят:
- Нам приказали повестку передать – мы передали, а дальше уже сами решайте свои проблемы.
Побежала я тогда к председателю колхоза – Андрею Мизенко и, показывая повестку, спрашиваю его, что мне делать-то?
- Не знаю, - отвечает он мне, - но с этим делом лучше не шутить - за неявку можно и в тюрьму загреметь.
Посмотрела я на него умоляющими глазами.
- А может, ты мне справку напишешь, что дед Ваня ранен и не может прибыть к назначенному времени?
- Нет, - немного подумав, говорит он мне, - справку я такую тебе дать не могу – я не врач, чтобы такие справки раздавать. Советую тебе деда Ваню в военкомат отвезти - пусть там на него посмотрят и сами решают, что с ним делать.
Хорошим мужиком был этот Андрей, но глядя на него, я тогда видела, как в его глазах страх стоит – боялся он ответственности за справку такую,… запуганными до чертиков мы все тогда были.
- Ну, а телегу, - спрашиваю, - ты хоть дашь мне деда отвезти?
- Нет, - отвечает он мне, - я не могу лошадей от работы отрывать – и так убитых возить нечем.
Ну, что ты тут будешь делать?..
Вышла я от председателя колхоза, а голова кругом идет – не знаю, что мне и делать, прямо хоть на корове своей деда Ваню вези…
А по дороге к дому смотрю, Шура Усатенко – девочка пятнадцатилетняя, солдатские трупы на телеге, запряженной лошадью, к месту захоронения везет.
Догнала я ее и говорю ей:
- Шурочка, девочка моя, помоги мне, если не ты, то деду Ване конец придет.
Повздыхала она, а потом говорит мне:
- Я головой рискую, тетя Килина, но, так и быть - ночь в Вашем распоряжении.
Я готова была ей тогда ноги целовать... Этим же вечером мы погрузили деда Ваню на телегу, и я поехала в Варваровку.
Где-то часам к трем ночи приехали мы в Варваровский военкомат, а он закрыт – пришлось ждать до восьми утра. Потом, когда уже офицеры пришли, показала я им деда Ваню и повестку его - думаю, сейчас они скажут мне, что такому еле живому деду уже нечего в армии делать, а они говорят мне, что его обследовать нужно, что мне нужно его в госпиталь отвезти.
Написали в военкомате ему направление, и повезла я его в госпиталь. Слава Богу, - думаю, - что все так хорошо закончилось, что теперь хоть деда Ваню лечить будут.
А время словно взбесилось тогда: пока то, да се, еще часа два прошло. Чувствую, что Шурочка моя там, дома, уже с ума сходит, ждет меня с лошадью.
Примчалась я в Ткачевку часам к двенадцати, а там Шурочка вся в слезах, уже места себе не находит – отругали ее за то, что она самовольно колхозное имущество раздает и отправили ее вместе с другими девчонками на своем горбу трупы таскать.
Так мне тогда стыдно перед ней стало и обидно и горько за жизнь ту бестолковую, что готова повеситься была. Извинялась я перед ней тогда так, что потом она уже сама меня успокаивала.
А потом, как-то недельки через две после этого, пошла я после работы в Варваровку навестить деда Ваню.
К утру, помню, приползла я в госпиталь, а его там и след простыл. Говорят мне на проходной: убыл, мол, Иванцов Иван, согласно предписанию, в действующую армию.
У меня аж в глазах потемнело. Как это, убыл?!..
Побежала я тогда к врачу: как же так, товарищ доктор, - говорю я ему, - деду Ване же ведь нельзя в армию - он же еле живой!..
В Советском Союзе Пограничные войска КГБ СССР были войсками особыми, элитными. О службе на границе мечтали все те молодые люди, кому еще только предстояло отдать свой воинский долг в Вооруженных силах страны, многие из них восхищались людьми в зеленных фуражках и с недосягаемой завистью смотрели на офицеров Пограничных войск. Но так ли все безоблачно было тогда в славных войсках Пограничных? Как непредсказуемо трудно складывались иногда судьбы офицеров Пограничных войск, читатель сможет узнать, прочитав эту книгу. Содержание вошедших в сборник произведений основано на реальных событиях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знатокам и любителям, по-старинному говоря, ревнителям истории отечественных специальных служб предлагается совсем необычная книга. Здесь, под одной обложкой объединены труды трех российских авторов, относящиеся к начальному этапу развития отечественной мысли в области разведки и контрразведки.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.