Гнёт. Книга вторая. В битве великой - [120]
— Пётр Фокич…
— Помолчите ка, друг мой. Ваша жёнушка мне всё рассказала.
Боровский осмотрел больного, сделал новую перевязку. Ронин ещё больше ослаб. Глаза погасли.
— Звёздочка… Сыграй полонез Огинского… — едва слышно произнёс он.
— Сейчас, родной, вот провожу Петра Фокича.
Понял; хочет узнать у врача правду. Вернувшись, она поцеловала мужа и вышла в столовую. Ронину казалось, что смерть склонилась над ним и веет холодными крыльями. Сейчас раздадутся скорбные звуки полонеза и он уйдёт из жизни.
Бурно прозвучал аккорд, и вдруг жизнеутверждающе зазвучал марш тореадора. Ронин удивился. Почему Лада заиграла этот чудесный марш? Ах, как зовут к жизни бодрые звуки. К жизни, к борьбе! Нет, умирать нельзя!.. Дали озарились ясным призывным светом. Ему казалось, что угасшие силы снова пробудились, волна бодрости подхватила, понесла в широкое житейское море.
Ясные дни октября становились зябкими и словно задумчивыми. Зелень поблекла. Клёны теряли свои нежные пожелтевшие листья. Розы доцветали. Лада собрала в саду последний букет и возвращалась к террасе, любуясь цветами: трудно было в колючем розарии отыскать эти чудесные полубутоны.
"Как она расцвела и похорошела, моя ненаглядная звёздочка", — думал Ронин, стоя на ступеньках. Ему было больно сознавать, что его чуть не оборвавшаяся жизнь клонится к закату. И не он победил смерть, а Лада. Она спасла его, спасла своей заботой, своей любовью.
Лада подняла глаза, и счастливая улыбка озарила её лицо. Вот он стоит на ступеньке — высокий, по-юношески стройный, с копной седых волнистых волос, с тонким одухотворённым лицом, глубокие морщины залегли вокруг рта и на высоком лбу. Он стоит, протянув к ней руки, а глаза по-молодому светятся силой и радостью.
Сигнал клаксона у ворот нарушил тишину. В распахнутые ворота въехала машина. Из неё выскочили три человека, четвёртый замешкался, вытаскивая кульки и свёртки. Ронины изумлённо смотрели на Казакова, весело шагавшего к ним. Он за локоть держал худощавого, загоревшего до черноты военного. Это был Силин. За ними шёл Якуш и наконец нагруженный свёртками Арип. Обнимая их, Ронин весело проговорил:
— Алёша! Аристарх! Арип!.. Да как же я счастлив видеть всех вас у себя! А вам, товарищ Якуш, сердечное спасибо за вашу постоянную заботу.
— Не мне, дорогой Ронин… Благодари комитет. Он поручил мне опекать тебя.
Необъяснимым теплом охватило сердце Ронина. На глазах заискрилась светлая слеза:
— Арип, дорогой… Дожили мы с тобой до счастливых дней.
Арип обнял старого друга за плечи, важно сказал:
— Что Арип! Все люди старого города, которые трудятся, все за Советскую власть отдадут жизнь. А вы наш верный друг. Вы спасли той чёрной ночью мою дочь, ко мне ехала…
— Золотую весточку мы привезли тебе, Виктор, — задушевно сказал Казаков.
— Слушаю. Столько радости подарил мне сегодняшний день!.. Ну, давай твою весточку.
Казаков вынул из бокового кармана сложенный вчетверо лист бумаги. Развернул и прочёл:
— "Постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров…" Зачин пропущу, сам прочтёшь, а вот что радостно: "Назначить комиссию по делам Туркестана в составе товарищей: Ш. 3. Элиава (председатель), М. В. Фрунзе, В. В. Куйбышева, Ф. Голощёкина, Я. Рудзутака, Г. И. Бокия, которая уполномочивается представлять ВЦИК и Совет Народных Комиссаров и действовать от их имени в пределах Туркестана и сопредельных с ним государств и способствовать проведению в жизнь начал, изложенных в пункте третьем настоящего постановления".
А подписал-то сам Ленин!.. Чувствуешь нашу силу?!
— Вот оно величие!.. — воскликнул Ронин. — Единая, неделимая, непобедимая Советская страна!
Все смолкли, вспоминая битвы прошлых и недавних лет. В этой тишине послышался походный шаг военного отряда. В синее осеннее небо плеснули молодые звучные голоса:
Ронин замер, вслушиваясь в бодрые победные звуки…
— Что это? — недоумевая, проговорил он.
— Это рота Ленинской школы, где вы были преподавателем, Виктор Владимирович, — проговорил Силин. — Готовятся к параду. По пути зашли приветствовать вас с выздоровлением.
Рота свернула в распахнутые ворога. И мощной волною понеслись молодые голоса:
Ронин и его гости поднялись, словно на параде, и, как знамя, подхватили песню:
А солнце щедро заливало весь мир сияющими лучами.
Об авторе
Анна Владимировна Алматинская родилась в 1884 году в городе Зерном (Алма-Ата) в семье ссыльного офицера. Вскоре вся семья переехала в Ташкент.
Много пыльных степных дорог исколесила на арбе будущая писательница. Сменялись маленькие пыльные города с крепостями и приплюснутыми к земле домиками; Чимкент, Туркестан, Перовск, Казалинск, Форт № 2 и др.
Гимназию А. В. Алматинская окончила экстерном. С 16 лет началась трудовая жизнь. Сначала была репетитором, а с 1902 года работала в Управлении постройки Оренбург-Ташкентской железной дороги. В этот период А. В. Алматинской сделана первая попытка написать рассказ. Хотя рассказ был напечатан в двух номерах газеты "Туркестан", но автора не удовлетворил. И только спустя пять лет, в 1908 году, в "Ташкентском Курьере" стали появляться систематически стихи и рассказы Алматинской.
Встреча с Максимом Горьким, воспоминание о комсомольской юности Гафура Гуляма, Первый съезд женщин Узбекистана, худжум и другие события и люди, о которых рассказывает А. В. Алматинская в новой книге, раскрывают историю борьбы за утверждение Советской власти, за воплощение в жизнь идей В. И. Ленина. В центре внимания писательницы — судьба узбекской женщины, сбросившей паранджу, вступившей на путь новой жизни.
Гейнце писал не только исторические, но и уголовно-бытовые романы и повести («В тине адвокатуры», «Женский яд», «В царстве привидений» и пр.). К таким произведениям и относится представленный в настоящем издании роман «Людоедка».
Фронтовики — удивительные люди! Пройдя рядом со смертью, они приобрели исключительную стойкость к невзгодам и постоянную готовность прийти на помощь, несмотря на возраст и болезни. В их письмах иногда были воспоминания о фронтовых буднях или случаях необычных. Эти события военного времени изложены в рассказах почти дословно.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
Аннотация издательства: Герой Первой Мировой войны, командующий 2-ой армией А.В.Самсонов погиб в самом начале войны, после того, как его войска, совершив знаменитый прорыв в Восточную Пруссию, оказались в окружении. На основе исторических материалов воссоздана полная картина трагедии. Германия планировала нанести Франции быстрый сокрушительный удар, заставив ее капитулировать, а затем всеми силами обрушиться на Россию. Этот замысел сорвало русское командование, осуществив маневр в Восточной Пруссии. Генерал Самсонов и его армия пошли на самопожертвование.
Италия на рубеже XV–XVI веков. Эпоха Возрождения. Судьба великого флорентийского живописца, скульптора и ученого Леонардо да Винчи была не менее невероятна и загадочна, чем сами произведения и проекты, которые он завещал человечеству. В книге Дмитрия Мережковского делается попытка ответить на некоторые вопросы, связанные с личностью Леонардо. Какую власть над душой художника имела Джоконда? Почему великий Микеланджело так сильно ненавидел автора «Тайной вечери»? Правда ли, что Леонардо был еретиком и безбожником, который посредством математики и черной магии сумел проникнуть в самые сокровенные тайны природы? Целая вереница колоритных исторических персонажей появляется на страницах романа: яростный проповедник Савонарола и распутный римский папа Александр Борджа, мудрый и безжалостный политик Никколо Макиавелли и блистательный французский король Франциск I.
4833 год от Р. Х. С.-Петербург. Перемещение в Прошлое стало обыденным делом. Группа второкурсников направлена в Петербург 1833 года на первую практику. Троицу объединяет тайный заговор. В тот год в непрерывном течении Времени возникла дискретная пауза, в течение которой можно влиять на исторические события и судьбы людей. Она получила название «Файф-о-клок сатаны», или «Дьявольский полдник». Пьеса стала финалистом 9-го Международного конкурса современной драматургии «Время драмы, 2016, лето».