Гнёт. Книга вторая. В битве великой - [117]
Минут через десять он уже храпел. Командир взглянул на часы:
— Будет спать ровно пятнадцать часов. Порошок действует безотказно. Успеем всё окончить… Петренко!
Вошедшему стрелку он указал глазами на спящего, тот козырнул и молча вышел. Вошли четыре дюжих красноармейца, погрузили на носилки храпевшего Ачильбека и унесли в комнату для гостей.
Снова раздался стук в дверь.
Петренко доложил:
— Мерген по срочному делу.
— Зови. Да принеси кипятку.
В комнату вошёл человек средних лет. Иней покрывал его бороду, усы и ресницы. Он чинно поклонился присутствующим, прижав руку к сердцу.
— В добрый час, мерген! Видно, новости у тебя?
— Да, начальник, большая новость. В кишлак прискакали пять басмачей. Вечером подойдёт караваи. Ночевать будут у нас.
— Спасибо, — поблагодарил старика командир. — Людей примите хорошо, пусть спокойно отдыхают. Об остальном мы сами позаботимся… Поможешь нам?
— Хорошо, начальник.
— Садись, пей чай!
Мерген поставил в угол своё ружьё, снял короткий тёплый халат, поясным платком вытер оттаявшую бороду и лицо. Подошёл к столу, проговорив слова молитвы, разломил лепёшку по числу присутствующих, пожелал:
— Да будет мир этому дому!
В полночь красноармейцы оцепили кишлак. Мерген с Ильгаром сняли дозорных. Стражу перевязали, оружие в тюках свезли на ближнюю заставу. Ждали басмачей. Ждали долго.
— Уж не пронюхал ли кто? — спрашивал обеспокоенный комиссар.
— Не должно быть. Мышь не выходила из кишлака, а ночную вылазку нашу видели только звёзды.
Но вот показался разъезд человек в десять. Басмачи покружили вдали, а потом на карьере влетели в кишлак. Здесь уже кипели самовары, варился в большом котле плов, грудой лежали румяные горячие пирожки. Старший разъезда подъехал к чайханщику:
— Где начальник охраны?
— Спит. Все утомились, спят. Вы, господин, присядьте, покушайте горячих пирожков, чаю выпейте, а я разбужу начальника.
— Ладно, пусть спит. Дай-ка нам чего-нибудь поесть. — Басмачи слезли с лошадей, устроились в чайхане.
Откуда-то появились дехкане. Удивительно приветливы были они сегодня. Несли воду помыть руки, подавали полотенца, угощали сластями.
Многие вступали в разговоры, удивляясь отваге и успехам "воинов ислама". И когда бдительность джигитов была усыплена, их оглушили и связали. К полудню на дороге заклубилась пыль и сотни две хорошо вооружённых людей на рысях подъехали к кишлаку. Это была банда Кара-Джана. Из засады вырвались красноармейцы, и началась горячая схватка. Вооружившись, кто чем мог, жители приняли деятельное участие в истреблении басмачей.
В Ташкент поезд прибыл ясным мартовским утром, Город ещё не избавился от следов разрухи. На улицах лежали стволы поваленных тополей, магазины были закрыты, разбитые витрины и окна домов зияли пустотой. Ильгар вздохнул — тяжёлое наследие получила новая молодая власть. Много придётся ей поработать.
На съезд делегаты Орлиного гнезда опоздали. Уже второй день шли заседания, и они застали тот момент, когда оглашалась принятая съездом телеграмма штабам фронтов: Асхабадского, Семирсченского, Ферганского, Актюбинского.
Ильгар сжал руку комиссара:
— Кольцом зажали враги Туркестан. Не задушили бы Советскую власть.
Комиссар скосил на него глаза, прогудел:
— Выдюжим. Слуха и текст.
А звонкий молодой голос уже читал:
— "Туркестанский Седьмой Чрезвычайным краевой съезд Советов, объединившись под знаменем революционного коммунизма, шлёт боевым отрядам пролетариата мира, коммунистам мира свой товарищеский привет".
— Боевым отрядам всего мира… Чуешь? Не одни мы…
У Ильгара что-то затрепетало в груди. Подумал: "Вот сидят сотни людей, они восторженно слушают горячие слова этого приветствия, и каждый готов сложить свою голову во имя счастья парода…"
Голос звучал:
— "Вперёд и вы, боевые товарищи пролетарии! Вперёд к завоеванию счастья для всех, к осуществлению заветных желаний городского и сельского пролетариата.
Да здравствует всемирный пролетариат!
Да здравствует его диктатура!
Да воцарится его воля над Туркестаном, над Россией, над всем миром!"
На душе у Ильгара было светло и радостно.
Глава двадцать вторая
НАВСТРЕЧУ СОЛНЦУ
Да здравствует солнце,да скроется тьма!А. С. Пушнин
Съезд закончил свою работу тридцать первого марта.
В последний день пришли ободряющие вести с фронтов. Была закончена операция в Чимганских горах по ликвидации осиповской банды, началось брожение в войсках интервентов. Английский генерал, передав фронт Савицкому, ставленнику Деникина, собирался покинуть пределы Туркестана. Самым радостным было сообщение о назначении Фрунзе командующим Туркестанским фронтом. "Теперь дело пойдёт! — говорили делегаты. — Командарм разрубит вражье кольцо".
После закрытия съезда всем делегатам были разосланы приглашения на банкет. Банкет устраивал член правительства, он же председатель вновь организованного Мусульманского бюро при Крайкоме коммунистической партии Туркестана.
Получив приглашение, Ильгар спросил своего спутника Боровикова:
— Пойдёшь, комиссар?
— Надо будет. Смычка с коренным населением. А какой этот председатель? Не видел я его.
— Да и я не видел.
Банкет проводился в саду бывшей губернаторской дачи. Столетние деревья сплели свои кроны, посыпанные песком дорожки прихотливо разбегались в разные стороны. Они вели к беседкам, к дому с длинной террасой и, петляя, уходили на берег шумного Салара. Сад был освещён смоляными чадящими факелами, комнаты и терраса — лампами и стеариновыми свечами.
Встреча с Максимом Горьким, воспоминание о комсомольской юности Гафура Гуляма, Первый съезд женщин Узбекистана, худжум и другие события и люди, о которых рассказывает А. В. Алматинская в новой книге, раскрывают историю борьбы за утверждение Советской власти, за воплощение в жизнь идей В. И. Ленина. В центре внимания писательницы — судьба узбекской женщины, сбросившей паранджу, вступившей на путь новой жизни.
Гейнце писал не только исторические, но и уголовно-бытовые романы и повести («В тине адвокатуры», «Женский яд», «В царстве привидений» и пр.). К таким произведениям и относится представленный в настоящем издании роман «Людоедка».
Фронтовики — удивительные люди! Пройдя рядом со смертью, они приобрели исключительную стойкость к невзгодам и постоянную готовность прийти на помощь, несмотря на возраст и болезни. В их письмах иногда были воспоминания о фронтовых буднях или случаях необычных. Эти события военного времени изложены в рассказах почти дословно.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
Аннотация издательства: Герой Первой Мировой войны, командующий 2-ой армией А.В.Самсонов погиб в самом начале войны, после того, как его войска, совершив знаменитый прорыв в Восточную Пруссию, оказались в окружении. На основе исторических материалов воссоздана полная картина трагедии. Германия планировала нанести Франции быстрый сокрушительный удар, заставив ее капитулировать, а затем всеми силами обрушиться на Россию. Этот замысел сорвало русское командование, осуществив маневр в Восточной Пруссии. Генерал Самсонов и его армия пошли на самопожертвование.
Италия на рубеже XV–XVI веков. Эпоха Возрождения. Судьба великого флорентийского живописца, скульптора и ученого Леонардо да Винчи была не менее невероятна и загадочна, чем сами произведения и проекты, которые он завещал человечеству. В книге Дмитрия Мережковского делается попытка ответить на некоторые вопросы, связанные с личностью Леонардо. Какую власть над душой художника имела Джоконда? Почему великий Микеланджело так сильно ненавидел автора «Тайной вечери»? Правда ли, что Леонардо был еретиком и безбожником, который посредством математики и черной магии сумел проникнуть в самые сокровенные тайны природы? Целая вереница колоритных исторических персонажей появляется на страницах романа: яростный проповедник Савонарола и распутный римский папа Александр Борджа, мудрый и безжалостный политик Никколо Макиавелли и блистательный французский король Франциск I.
4833 год от Р. Х. С.-Петербург. Перемещение в Прошлое стало обыденным делом. Группа второкурсников направлена в Петербург 1833 года на первую практику. Троицу объединяет тайный заговор. В тот год в непрерывном течении Времени возникла дискретная пауза, в течение которой можно влиять на исторические события и судьбы людей. Она получила название «Файф-о-клок сатаны», или «Дьявольский полдник». Пьеса стала финалистом 9-го Международного конкурса современной драматургии «Время драмы, 2016, лето».