Гнёт. Книга вторая. В битве великой - [114]
Маша была печальна. Навсегда уходил человек, с которым она когда-то связала свою жизнь. Семейные бури, обиды, разочарования, заботы о детях… Обо всём этом она вспомнила сейчас. И впервые почувствовала, что была несправедлива к этому человеку. Он страдал, боролся, переносил удары судьбы и никогда по слышал её сочувственного слова.
— Проклятый характер… — пробормотала она, — что я могла сделать с собой…
Телега с гробом удалилась. Маша смотрела, как исчезали за поворотом провожавшие покойника люди. И вдруг из глаз Маши неудержимо полились слёзы. Она облокотилась на перила моста и безутешно рыдала, оплакивая прошлое, страшась будущего.
Стараниями Бота, Тишковского и мистера Говарда камера непрерывно пополнялась арестованными, к утру набралось человек, двадцать.
Тесно было заключённым. Сидели на цементном полу или стояли у глухих стен. Шумилов склонился над Вотинцевым. Тот часто терял сознание и тогда тихо стонал. Распухшее от удара лицо было неузнаваемо.
Шумилов вспоминал, как несколько часов назад все они сидели в его кабинете. "Как же это мы не продумали всего, доверились. Но ведь вызвал товарищ, коммунист. А если Осипов просто замаскировавшийся враг? Значит, всем нам гибель. Ну, убьют нас, а мысль о свободе убить нельзя. Коммунисты поднимут рабочих. А рабочие — сила. Всё сметут".
Точно отвечая на эти мысли, где-то загудел мощный металлический голос. Радостно забилось сердце. "Вот он, девятый вал…"
Утром привели избитого Дубицкого.
— Где тебя взяли? — спросил Шумилов.
— Мы с Успенским ехали в мастерские. На углу нас схватили… К Успенскому подбежал какой-то купец в шубе, увёл, а меня в кулаки и сюда.
— Вот что, товарищи, теперь всё ясно. Это организованный переворот. Думаю, Осипов завербован. Но будем настаивать, чтобы нас отвели к нему. Может, пробудится совесть, поймёт гнусность предательства.
Нашёл совесть у этой дряни. Жаль, не ухлопал его Белов, — с негодованием произнёс Финкельштейн.
— Да, чутьё у Ивана классовое… А Шумилов прав, надо повидать Осипова, — поддержал Фигельский.
Першин через дверную форточку агитировал охрану:
— Сами подумайте, ребята, кто хочет отнять у рабочих власть? Толстопузые купцы да аристократы, которые никогда не работали, сидели на шее трудового народа.
К Першину присоединились Шумилов, Фигельский и пришедший в себя Вотинцев. Шумилов сказал:
— Товарищи казаки, нас заманили сюда и хотят убить. Думаю, это дело офицерского союза. Не хотят власти лишиться. Надо нам повидать Осипова, объяснить ему всё…
— А мы что можем? Мы люди подневольные, — отозвался один из казаков.
— Но теперь свобода, должны ваши офицеры выслушать ваше заявление, — пояснил Фигельский.
— Пойдите и потребуйте, чтобы Осипов выслушал нас.
Помявшись, казаки согласились послать двух товарищей к Осипову. Но в штаб их не пустил часовой. Вызвали адъютанта. Бот спросил казаков:
— В чём дело, ребята? Вы самовольно ушли с поста… — Упрёк прозвучал мягко.
— Так что нас товарищи послали. Арестованные требуют допустить их до Осипова.
Бот покачал головой:
— Всю ночь командующий работал, совещался, теперь уснул. Часа через два доложу. А вы, ребята, видать, утомились. Когда вас поставили?
— С ночи не спамши караулим. Зря людей держим, вины их нет.
— Пришлю смену. Идите в буфет, стакан водки и мясные консервы вам обеспечены… Я распоряжусь.
Казаки вернулись к арестованным, сообщили, что через ль а часа их вызовут.
Следом пришёл прапорщик, привёл новый отряд, состоявший из киргизов, совершенно не понимавших русского языка.
Двери камеры открыли, и прапорщик громко объявил:
— Кто из вас откажется от Советов и перейдёт на сторону Осипова, будет свободен, получит винтовку я войдёт в отряд.
Шумилов гневно сверкнул глазами:
— Доложите немедля Осипову. Хочу с ним говорить.
Прапорщик выругался, хлопнул дверью, ушёл. Через десять минут вернулся:
— Шумилов! Выходи.
Высоко подняв голову, Шумилов неторопливо шагнул за порог.
Оставшиеся в камере услышали за дверью его спокойный голос:
— Меня вы расстреляете, но Советскую власть расстрелять невозможно!
Следом раздался выстрел.
Прошли тревожные полчаса. Поодиночке стали выбывать остальных комиссаров. Назвали Першина.
— Прощайте, товарищи! — спокойно произнёс он, выходя из камеры.
Председатель Туркестанского Краевого Совета профсоюзов Качуринер, опытный революционер, старался поддержать мужество товарищей:
— Я верю, рабочие выступят против этих авантюристов. Я верю в их классовое самосознание.
В течение всего шестого января[54] из камеры уводили арестованных, и они не возвращались.
День угасал. Солнце куталось в тучи. В воздухе носились морозные снежинки. Ночь наступила вдруг, погрузив город в темноту и тишину. Только изредка слышались кое-где винтовочные выстрелы. В штабе. Осипова совещались, всю ночь работала канцелярия.
На следующий день в мастерских ухнула пушка. Снаряд лёг в конце двора осиповского штаба. В ответ заговорили орудия крепости. Прицел был точен.
Арестованные воспрянули духом.
Рабочий Муравьёв подошёл к двери, постучал. В открывшийся глазок он увидел скуластое лицо. Показал монету и по-киргизски попросил принести кипятку. Часовой кивнул и действительно через некоторое время принёс большой медный чайник. Получив деньги, он засмеялся:
Встреча с Максимом Горьким, воспоминание о комсомольской юности Гафура Гуляма, Первый съезд женщин Узбекистана, худжум и другие события и люди, о которых рассказывает А. В. Алматинская в новой книге, раскрывают историю борьбы за утверждение Советской власти, за воплощение в жизнь идей В. И. Ленина. В центре внимания писательницы — судьба узбекской женщины, сбросившей паранджу, вступившей на путь новой жизни.
В центре повествования У. Сонтани — сын старосты деревни, подросток Тамбера. Он наделен живым воображением, добротой, тонко понимает природу, горячо любит мать и двоюродную сестренку Ваделу. Некоторым жителям кампунга кажется, что со временем Тамбера заменит своего отца — старосту Имбату, человека безвольного, пресмыкающегося перед иноземцами. Это Имбата ведет сложную игру с англичанином Веллингтоном, это он заключает кабальный «договор о дружбе» с голландцами, вовлекая тем самым лонторцев в цепь трагических событий.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».